Гений. Как Билл Уолш перевернул мир футбола и создал династию в НФЛ. Глава 15
Сегодня на очереди пятнадцатая глава, в которой мы узнаем, как «Фотинайнерс» готовились к сезону 1981 года, подарившему болельщикам Чудо: блестящая работа Уолша на драфте, уникальное приобретение на рынке свободных агентов, а также невыразительное начало одного из самых выдающихся сезонов в истории команды.
Список всех предыдущих глав доступен по этой ссылке.
Глава 15: Наше время придет
Чтобы развить успех, Билл Уолш провел межсезонье, занимаясь пополнением состава, самом масштабном за историю «Фотинайнерс». Тренировочный лагерь 1981 года открылся на базе колледжа Сьерра в городке Роклин, штат Калифорния. Когда сбор был закончен, в составе клуба появились пятеро новичков, десять свободных агентов и четыре ветерана лиги, подписанных в результате обменов.
Также Уолш произвел два значимых отчисления из команды. Первое стало примером того, как далеко был готов пойти Уолш, чтобы сохранить нужную атмосферу в команде. Левый тэкл Рон Синглтон, массивный парень весом в 300 фунтов, выходил в стартовом составе «Фотинайнерс» в 1980 году. Нет ни одной позиции в линии нападения, которая была бы для Уолша важнее, чем левый тэкл, ведь именно он защищал «невидимую сторону» квотербека-правши при попытках соперника противодействовать пасовой игре. Ни одно нападение не может быть эффективным без блоков тэкла "невидимой стороны".
Синглтон, выпускник университета Грэмблинг Стэйт, начинал карьеру в НФЛ на позиции тайт-энда в «Чарджерс», где Уолш работал координатором нападения. Рона отчислили из Сан-Диего, после чего Джо Томас подписал его в «Фотинайнерс». В новой команде он набрал дополнительный вес и был переведен на позицию тэкла. Бобб МакКиттрик, тренер оффенсив-лайн команды, уже начал переучивать Синглтона на новую позицию, когда Уолш присоединился к команде. По тем временам Рон выделялся своими габаритами на фоне партнеров, Уолш считал, что «из этого парня выйдет отличный тэкл».
Однако, Синглтон так и не смог ужиться с партнерами. Он заслужил сомнительную репутацию на тренировках, из-за того, что злоупотреблял грязными приемами против своих товарищей по команде. В предыдущем сезоне он симулировал болезнь, чтобы не выходить на матч с «Джайнтс», где ему предстояло блокировать одного из лучших защитников лиги Гэри Джитера.
«Он просто боялся Джитера», - вспоминал Кейт Фанхорст. Уолш видел негативное отношение игроков к Синглтону, но это не мешало ему рассчитывать на Рона. Ничего выдающегося лайнмен не показал, зато охотно рассказывал на публике, что является одним из лучших в лиге на этой позиции.
«Это и близко не соответствовало действительности, - рассказывал Уолш, - А ведь Синглтон еще и нанял агента, чтобы пересмотреть условия контракта в сторону повышения заработной платы».
Агент Синглтона заявил Уолшу и МакВэю, что его клиент должен получать в два раза больше. Представители «Фотинайнерс» отказались увеличивать оклад, об этом решении узнал Рон и бурно отреагировал в раздевалке. Он швырял вещи во все стороны, бил ногами в дверцы шкафчиков, кричал во весь голос. Когда его попытался успокоить менеджер по экипировке команды, Синглтон стал обзывать его расистом. Агент Синглтона также обозвал Уолша расистом, который притесняет «жертву расовых предрассудков».
В этот момент Билл потерял самообладание. Он не собирался мириться с таким отношением к делу и решил, что не будет терпеть Синглтона в команде ради призрачного шанса сохранить хорошего тэкла. Его нужно было отчислить как можно скорее.
«Наша команда всегда стояла на принципах честности и справедливости, - объяснил Уолш, когда успокоился после выходки Рона, - Мы не потерпим подобных оскорблений!»
Он немедленно поручил одному из помощников очистить от вещей шкафчик Синглтона, упаковать все в картонные коробки и отвезти их на порог дома Рона. Синглтон узнал об отчислении, когда увидел гору коробок перед домом. Ни одна из команд НФЛ не захотела связываться с ним, и перед началом сезона Рон оказался выкинутым из футбола.
Отчисление Синглтона оставило пробоину в оффенсив-лайн команды. На позицию левого тэкла, в итоге, переместили гарда Дэна Аудика, который в сезоне 1981 года не идеально, но все же справился с новой ролью. Билл не пожалел о принятом решении.
«Если яблоко начинает гнить, с этим нужно сразу что-то делать, - описывал ситуацию Чарли Янг, - Послание тренера было четким: мы все вместе запустили корабль в плавание и вся команда должна грести в одном направлении. Если кто-то не может быть единым целым с командой, он должен сойти на берег, независимо от того, насколько важна его роль».
Второе важное отчисление последовало после начала тренировочного лагеря. К старту сезона Уолш не сомневался, что Джо Монтана - основной квотербек команды. Джо закончил предыдущий сезон с показателем 64.5 % точных пасов (это рекордный показатель для франшизы) и завоевал полное доверие партнеров после выдающегося матча против «Сэйнтс».
«Парень отлично справлялся с ситуацией на поле, спокойно реагировал на прессинг и не был подвержен панике, - отмечал Сэм Виши, - У Монтаны отличное самообладание, оно оказывает эффект на линию нападения, да и на всех ребят в команде».
На самом деле, еще до окончания предыдущего сезона, Монтана стал символом возрождения для игроков команды. Джо мог найти выход из любой ситуации. Когда начинался первый тренировочный сбор, Стив ДеБерг числился в ростере запасным квотербеком. У Монтаны существовали опасения, что чехарда с квотербеками может продолжиться после первого неудачного матча.
«Билл сказал мне, что я буду основным квотербеком, - вспоминал Монтана, - Но у меня оставались сомнения… Стив был рядом, выглядел неплохо и мы вновь могли войти в сезон с неразберихой».
Такие сомнения не были связаны лично с фигурой ДеБерга. Оба квотербека отлично ладили, жили в одной комнате на сборах и даже разделяли общие интересы. Аналитики считали эту пару одной из самых конкурентоспособных в лиге. Монтана чувствовал себя виноватым, что вытеснил Стива из основного состава, ведь показатели обоих игроков не сильно отличались. ДеБерг также был близок к Уолшу, заработал уважение тренера и никогда не оспаривал решение о переводе в резерв.
Однако Уолш был настроен решить ситуацию раз и навсегда. По окончании первой недели сборов он обменял ДеБерга в «Денвер Бронкос» на пик четвертого раунда драфта следующего года. Полученный пик он обменял в «Майами Долфинс» на Гая Бенджамина, который и стал запасным квотербеком «Фотинайнерс». Бенджамин играл у Билла в Стэнфорде.
«Эти перестановки психологически помогли мне, - признавался Монтана, - Когда Уолш обменял ДеБерга, я перестал сомневаться в том, что буду играть в стартовом составе».
Определенный авантюризм в отчислении ДеБерга присутствовал, но сам Уолш отмечал, что ему было комфортно рисковать в таком вопросе. «Монтана уже доказал, что является первоклассным квотербеком, и пусть сейчас Джо далеко не идеален, он станет одним из лучших игроков в истории футбола».
Не менее драматично проходило и пополнение состава команды на драфте. Получив Монтану в третьем раунде драфта позапрошлого года, в 1981 году Уолш вновь провел легендарный драфт. Вступая в должность главного тренера «Фотинайнерс», Билл отмечал, что ему нужно, как минимум, три драфта, чтобы сформировать успешную команду. Сейчас приближался именно третий драфт, а при подготовке к нему Уолш считал, что у команды слишком много проблемных мест, чтобы рассчитывать на серьезный прорыв.
Ситуация с защитой была настолько запущена, что Уолшу придется из семи первых пиков потратить шесть на игроков линии обороны «Фотинайнерс». Каждый из этой шестерки проведет карьеру в НФЛ между «хорошо» и «отлично». Такая концентрация усилий на укрепление защиты подтверждала теорию Уолша, согласно которой нападение может играть и без ярких талантов, но для линии обороны наличие талантливых игроков жизненно необходимо и не может компенсироваться командной работой. Предыдущие два сезона показали, что бесконечный поиск дифенсив-бэков не принес результатов: 32 игрока прошли через ростер на этой позиции, а «Фотинайнерс» по-прежнему занимали последнее место в лиге по защите от паса. Такое положение дел явно тянуло команду вниз.
«Ничто не может так обескураживать, - вспоминал Билл, - Как постоянно пропускаемые длинные пасы. Можно выигрывать с любым счетом, но пара хороших пасов соперника сводит все усилия к нулю».
К началу драфта единственным дифенсив-бэком команды оставался Дуайт Хикс, подписанный МакВэем как фри-сэйфти, но вынужденно переведенный на проблемную позицию. Уолш собирался кардинально изменить ситуацию после драфта.
Показатель 6-10 в предыдущем сезоне давал «Фотинайнерс» восьмой пик в первом раунде, когда все лучшие игроки еще оставались доступными для выбора. Среди остальных выделялись два дифенсив-бэка: Ронни Лотт из университета Южной Калифорнии, и Кенни Изли, сэйфти из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе. Уолш рассчитывал взять хотя бы одного из этих ребят. Он был убежден, что Лотта выберут в первой четверке игроков, поэтому основное внимание уделял Изли. Билл лично разговаривал с Кенни, смотрел записи с его игрой чаще, чем с другими футболистами. Изли также проявлял интерес к Сан-Франциско, ведь это давало ему возможность остаться в Калифорнии. Агент Изли направил каждой команде НФЛ письмо, где указывал, что Кенни мечтает играть в Сан-Франциско и не будет выступать за любой другой клуб, который его выберет на драфте.
Однако первый день драфта показал, как сложно делать какие-либо прогнозы. Два раннинг-бэка и лайнбэкер были выбраны в первой тройке. Четвертый пик у «Сиэтл Сихокс» и, по замыслу Уолша, они планировали выбрать дифенсив-бэка. Билл испытал потрясение, увидев, как Сиэтл выбирает Изли, игнорируя угрозу агента. Еще два лайнбекера и квотербек ушли с драфта, и Уолш, не задумываясь, выбрал Лотта.
Этот был судьбоносный выбор. Ронни Лотт станет вторым игроком с драфта, выбранным Уолшем, и, впоследствии, одним из лучших футболистов в истории НФЛ на своей позиции. Он будет олицетворением защиты «Фотинайнерс» всё следующее десятилетие, и войдет в Зал Славы НФЛ. Что еще важнее, Лотт воодушевлял команду на поле, объединяя всех игроков.
«Наша защита играла на приличном уровне, - вспоминал позже Джордж Сайферт, тренер дифенсив-бэков команды, - Но каждый тэкл Ронни поднимал нас все выше и выше, он стал катализатором нашей игры».
Игра Лотта и его профессионализм на поле позволят ему почти каждый год попадать в Про-боул. Он начнет карьеру на позиции корнербэка, затем будет играть как сэйфти. В первом же сезоне Лотт установит рекорд по перехватам, возвращенным в тачдауны, и только пару голосов уступит Лоуренсу Тэйлору в борьбе за звание лучшего новичка НФЛ. Любопытно, что Лотт войдет в тройку игроков, номинировавшихся на титул MVP сезона 1981 года, но займет третье место.
Когда Уолш разговаривал с Ронии после драфта, он не обещал никаких чудес.
«У нас молодая команда, - говорил тренер, - Мы собираемся играть все лучше и лучше. Наше время придет».
Одного выбора Лотта хватило бы, что назвать драфт 1981 года успешным для «Фотинайнерс», но Уолш только начинал. Во втором раунде у него было два пика. Первый использовали для выбора Джона Харти, дифенсив-тэкла из Айовы, второй – для выбора Эрика Райта, сэйфти из Миссури. Уолш с помощниками поработали с Райтом во время Синьор-боула в конце 1980 года и планировали перевести его на позицию корнербэка. Габариты Райта вызывали в лиге обоснованные сомнения относительно его пригодности к игре корнербэком, но Эрик быстро их развеял, накрывая лучших ресиверов НФЛ неделю за неделей.
Через три года Уолш назовет Райта «лучшим корнербэком в футболе». Эрика выберут в Про-боул и, без сомнения, он попал бы в Зал Славы НФЛ, если бы его карьера не закончилась из-за травм.
В третьем раунде Уолш выбрал еще одного дифенсив-бэка. Им стал Карлтон Уильямсон, сэйфти из университета Питтсбурга.
«Карлтон заслужил репутацию волевого, физически развитого футболиста, - вспоминал Билл, - Мы нуждались в парне, способном делать на поле большие хиты. После Изли он был лучшим стронг-сэйфти в НСАА». Уильямсон также попадет в Про-боул уже в дебютном сезоне.
В четвертом раунде драфта у «Фотинайнерс» не было пика, год назад его отдали Далласу в обмен на Хендерсона. В пятом раунде выбрали очередного дифенсив-бэка, Линна Томаса, товарища по команде Уильямсона. Томас неплохо проявит себя в первом сезоне, будет часто выходить на поле в никель-формации.
Решение Уолша выбирать дифенсив-бэков в таком количестве вызывало удивление аналитиков. Большинство команд брали одного-двух защитников и переходили к укомплектованию следующих позиций. Однако стратегия Уолша отлично сработала, результат стал заметен уже на первом тренировочном лагере «Фотинайнерс». Лотт, Райт и Уильямсон сразу показали игру на уровне Дуайта Хикса и получили место в стартовом составе.
«Все выбранные парни играли в успешных университетских программах, - рассказывал Уолш, - Они привыкли выступать под давлением десятков тысяч болельщиков, у них не возникло проблем с адаптацией к НФЛ».
Тем не менее, такой выбор на драфте нарушал все каноны и правила лиги. «Фотинайнерс» входили в новый сезон с бэкфилдом защиты, состоящим из ветерана НФЛ и трех новичков, два из которых никогда не играли на такой позиции. Считалось, что такой перекос при выборе игроков неминуемо приведет команду к катастрофе.
Сотворить чудо в таких условиях было под силу только Уолшу.
Самое значительное приобретение на рынке свободных агентов Уолш сделал в июне. Джек «Ножовка» Рэйнольдс провел в НФЛ одиннадцать лет, играл на позиции миддл-лайнбэкера. Числился он в составе «Рэмс», но после окончания прошлого сезона втянулся в длительный процесс по пересмотру условий контракта и в мае был отчислен. В 1980 году Рэйнольдс лидировал в команде по тэклам и попал в Про-боул, но «Рэмс» посчитали Джека переоцененным игроком, и по этой причине прибавки к окладу он не получил. Не отличаясь большими габаритами, он славился работоспособностью и детальной теоретической подготовкой к матчам. Прозвище «Ножовка» он заработал в университете Теннесси, когда после неудачного матча, в приступе гнева, распилил свою машину напополам ножовкой по металлу.
В статусе свободного агента Рэйнольдс занялся поиском новой команды. В конце весны 1981 года его представитель направил в несколько клубов релизы, запрашивая пятилетний контракт стоимостью один миллион долларов. В те дни в НФЛ такой зарплатой могли похвастаться единицы, а срок контракта был несоразмерен возрасту "Ножовки". Четыре клуба сразу отказали Джеку, еще две команды – Сан-Франциско и Баффало – приступили к переговорам. От «Фотинайнерс» дела с Рэйнольдсом вел МакВэй, так как Уолш взял короткий семейный отпуск. Когда переговоры подошли в завершению, детали соглашения МакВэй и Уолш обсуждали по телефону.
«Джек играл против нас, - вспоминал Билл, - Он показался мне яростным и мощным на поле. Я заключил с ним сделку прямо из летнего домика в Аспене. Он хотел много денег, но Эдди даже глазом не моргнул, когда я назвал ему сумму. Агент Джека настаивал на условии, что после окончания контракта мы возьмем «Ножовку» на должность одного из тренеров. Я дал предварительное согласие на этот пункт, однако окончательное решение вопроса мы отложили на последний год контракта Джека. В разговоре по телефону он забросал меня сложными вопросами. Он хотел знать все условия сделки до мельчайших деталей, я впервые встретил такого дотошного игрока. Джек считал себя экспертом в оценке команды и футболистов, рассказал мне о проблемах состава «Фотинайнерс», о которых я и так знал. Он был довольно самоуверенным парнем, но я просто соглашался с каждым его утверждением. Это стоило того. Он стал находкой для нашей команды. Джек был очень дисциплинирован, на узком участке поля он мог доминировать на протяжении всего матча. Длинные забеги давались ему с трудом, возраст напоминал о себе, но подвигов от него мы и не требовали. В те дни у меня не было ни одного игрока с таким подходом к трудовой этике. Он стал примером для подражания».
Уолш надеялся добиться от Рэйнольдса того же эффекта, что оказал на линию нападения Чарли Янг, но получил даже больше, чем ожидал. Джек появился в расположении команды с огромным личным кинопроектором, десятками коробок с пленками, чемоданами игровых схем и записей.
«На первой встрече, - рассказывал Джордж Сайферт, - Он сел за стол, разложил перед собой бумагу и карандаши. Он записывал каждое слово, просил повторить непонятные моменты. Как тренер, я всегда поощрял такое отношение к теоретическим занятиям среди игроков. Однако Джека не нужно было поощрять, он сам проявлял упорство и интерес. Это оказывало положительное влияние на остальных игроков».
На одном из первых занятий Лотт попросил у Джека карандаш и получил отказ. Рэйнольдс прочитал целую лекцию новичку команды. По его словам, Лотт не добьется успеха в профессиональной лиге, если начнет карьеру с таких мелких ошибок, как посещение занятий без своего карандаша.
Когда команда вернулась в Сан-Франциско, Рэйнольдс стал единственным игроком, которому тренеры доверяли ключ от офиса. Он постоянно задерживался допоздна и уходил последним, проводя долгие вечера за просмотром теоретических фильмов. Утром Джек первым приезжал в офис и нередко уже пил кофе, когда вся команда только появлялась на тренировке. Если в игровые схемы тренером вносились изменения, Джек отмечал это первым. Он сразу доставал один из десятков блокнотов и зачитывал первоначальный план, после чего старался в деталях разобраться, чем было вызвано изменение. Первые пару недель в Редвуд-сити Джек оставался ночевать в офисе, ему был нужен постоянный доступ к игровым планам линии защиты. В день игры, пока остальные игроки спросонья выходили из своих номеров в спортивных костюмах, Рэйнольдс уже ходил по коридорам в шикарном костюме и начищенных до блеска ботинках. На стадион он ехал полностью готовый к матчу. Надев щитки, форму и даже шлем в офисе или гостинице, он садился за руль подержанного «Линкольна» 1970 года и пугал своим видом водителей на шоссе. Джек объяснял, что не хочет тратить лишнюю энергию на переодевание на стадионе, ведь перед матчем есть много других, не менее важных, вещей.
По словам Лотта, Джек напоминал «сумасшедшего старого индюка», но его подход к делу отлично работал. Систематическое изучение кинопленок перед матчами давало Рэйнольдсу ощутимое преимущество в борьбе с нападающими. Такая концентрация перед игрой передавалась каждому игроку «Фотинайнерс» и приносила плоды.
Первый же комендантский час на сборах команды запомнился любопытным эпизодом. Когда помощник Уолша проходил по комнатам игроков и проверял соблюдение режима, он застал Джека за работой с кинопроектором. Единственными словами «Ножовки» была просьба принести еще пару коробок с записями.
«Джек сделал очень много для команды, – вспоминал Лотт, - Он привил важные навыки и создал новые традиции команды. Он учил нас, как нужно работать, чтобы выигрывать. Джек даже вел обоснованные дискуссии с тренерами о тактике на игру, к его мнению часто прислушивались».
Такую оценку поддерживал и сам Уолш. Он описывал приобретение Рэйнольдса как один из самых важных моментов в период работы с «Фотинайнерс».
«Джек стал лидером, примером подражания для каждого из нас, - рассказывал Билл, - Как ни странно, но именно этот парень внес полный баланс в наш состав. Мне кажется, его приход стал одним из ключей к будущему триумфу».
Успехи в пополнении команды, однако, не были очевидны на старте сезона 1981 года. «Фотинайнерс» проиграли матч открытия в Детройте с разницей в один тачдаун; затем победили дома Чикаго. На третью игру команда отправилась в Атланту, где была разгромлена с разницей в 17 очков.
После старта с показателем 1-2 и не самой выдающейся игрой, Уолша постоянно третировали на пресс-конференциях вопросами о том, когда публика увидит конкурентоспособную команду.
«Когда я попросил журналистов просто подождать и дать команде найти свою игру, – вспоминал Уолш, - Все посмотрели на мою просьбу, как на рутинную отговорку».
И не только журналисты выказывали сомнения в успехе. Правый тэкл нападения Кейт Фанхорст, переживший времена правления Джо Томаса и ставший одним из лидеров команды, был настолько обескуражен после поражения в Атланте, что попросил Уолша обменять его в другой клуб. Билл попросил Кейта немного подождать.
В следующей игре «Фотинайнерс» предстояло играть с Новым Орлеаном. Подготовка к игре стала отчаянной попыткой тренерского штаба повернуть сезон в удачное русло. Сэм Виши работал в офисе днями и ночами, а в разговоре с координатором защиты Чаком Стадли признался, что если команда не сможет одолеть «Сэйнтс», рассчитывать в сезоне будет не на что.
В последнее воскресенье сентября 1981 года «Фотинайнерс» удалось одолеть "Сэйнтс" с разницей в тачдаун, однако невыразительная игра не оставляла большого кредита доверия тренерам. Сан-Франциско входили в октябрь под ворчание болельщиков, готовых отложить надежды на успех до следующего сезона.
