Под шлемом раннингбэка

Всем доброго вечера.

Примыкая к большой и дружной плеяде активных любителей американского футбола, хочу выразить слова благодарности Андрею (aka Brave) за предоставление возможности быть полезным русскоязычному болельщицкому сообществу.

О чем может быть новый блог, что еще не охвачено? Эти вопросы задавал я себе вот уже несколько лет (да-да). Обзорные статьи переводятся достаточно регулярно широким спектром юзеров. Свои местные "кларки даджи" с колоритными и емкими суждениями здесь тоже есть - к Николаю Цейпе в прошлом году присоединился на этом поприще Король Блондинов. Есть свои аналитики и историки. Что могу сделать я? Зудящий вопрос, а ведь быть полезным хотелось.

Так в раздумьях шло время и в конечном итоге вопрос разрешился сам собой. Как и любой нормальный человек я решил делиться тем, что интересно мне лично. Иначе никак. Зачем писать и обсуждать то, что самому не особо нравится? Лучше с эмоциями и самоотречением поработать над понравившимся материалом и поделиться с читателями. Так и родилась идея освещения футбола с "невидимой стороны": интервью игроков, слабо касающиеся непосредственно самой игры, статьи журналистов, которые варятся в самом соку лиги и освещают околоигровые и неакцентированные события, расширенный взгляд на игру посредством неординарной статистики. Вот тот спектр, который более всего интересует меня как футбольного болельщика. Именно этим материалом (а его при прочтении накопилось достаточно) я и хочу с вами поделиться.

С Богом. Начнем с простого - взгляд на жизнь и околоигровые проблемы глазами трех топовых бегущих лиги. Поехали!

Если вы еще не в курсе, то напоминаю, НФЛ – это пасовая лига. Доказательства? Вот цифры. В прошлом году 10 квотербеков перебрались за отметку в 4000 ярдов за сезон, трое их них пересекли даже черту в 5000 ярдов. Еще более показательно то, что 28 из 32-х команд назначили больше пасовых розыгрышей, чем выносных.

Однако, ни одна команда не сможет выигрывать только бросая мяч. Выносить мяч до сих пор необходимо.

"Игра по земле точно также необходима, как и любой другой элемент футбола" – отмечает бегущий команды из Джексонвилла Морис Джонс-Дрю, который является лидером по выносным ярдам за прошлый сезон (1606 ярдов) - "Вы можете говорить, что это пасовая лига, но посмотрите на статистику команд, которые выигрывали в конце прошлого года – они все хорошо играли по земле. Ты не можешь играть односторонне в этой лиге. Ты должен уметь играть вынос, плэй-экшн и дропбэк пасс. Это то, что называется трехмерное нападение"

Тот же Джонс-Дрю в компании Эдриана Питерсона (Vikings) и Майкла Тёрнера (Falcons) собрались за круглым столом, чтобы обсудить реалии футбола и ответить на ряд каверзных вопросов:

1. Если не брать самого себя в расчет, то кто лучший раннингбэк лиги на сей момент?

Джонс-Дрю: Это сложный вопрос. Потому что каждый бегущий выполняет свою работу по-разному и от каждого требуется разная работа. Но мне действительно нравится то, что делал Мэтт Форте в прошлом году до своей травмы. Мне кажется он доказал, что является одним из самых разносторонних бегущих в лиге.

Питерсон: Я выбираю Мориса [Джонса-Дрю], из-за его отношения к игре, его подходу к работе и его телосложения. Его телосложение само по себе ставит защитников в неравные условия с ним. Он низкий, устойчивый и может менять направление на очень высокой скорости.

Тёрнер: Я бы сказал, что это Морис Джонс-Дрю, хотя бы из-за его статистики, которая улучшается из года в год. И это при том, что у него нет особых помощников в команде, все соперники концентрируют свое внимание только на нем и все равно не могут остановить.

2. Что вы думаете о подходе, когда выносная игра команды делится между несколькими раннингбэками?

Джонс-Дрю: Это ломает ритм игры для раннингбэка, особенно если необходимо создать сбалансированное нападение. Команде нужен игрок, который может организовать и поддерживать ритм атаки. Необходимо иметь основного бегущего, а также игрока, который сможет ему помочь не потерять ритм.

Питерсон: Все что угодно ради победы. Если в вашем распоряжении два или даже три игрока, которые способны эффективно делить время на выносе и при этом ваше нападение сможет играть успешно, то почему нет? Вспомните хотя бы мои первые годы в лиге, когда Честер Тэйлор часто замещал меня в выносной игре. И я был уверен, что он все сделает как надо. (Хотели бы вы сейчас делить время на выносе?). Хм, нет.

Тёрнер: Я никогда ранее не был в подобной системе. Некоторые команды действительно находят способы сделать нападение эффективным с несколькими бегущими. Если рассматривать это как способ сохранить здоровье и продлить карьеры бегущим, то это классно.

3. Какой защитник внушает вам наибольший страх или против кого вы не любите играть?

Джонс-Дрю: Я еще не встречал ни одного игрока, которого бы я боялся. Вот Патрик Уиллис, например, один из лучших защитников, или Дэрил Смит. Брайан Кушинг также отличный игрок. Любой игрок на позиции лайнбэккера может сделать хороший захват. Это не так уж сложно. Но эти ребята могут разобраться с тобой и в открытом поле, а это уже серьезно. Этих парней, нет, ты их не боишься… ты считаешься с ними.

Питерсон: Я не боюсь никого и я обожаю играть против Патрика Уиллиса. Он такой же, как я, только со стороны защиты. Я приметил его талант, когда он только засветился как игрок, его тогда еще не задрафтовали даже. Я знал, что он станет «монстром» на футбольном поле. У вас не получится отыскать даже нескольких лайнбеккеров, которые могут бежать 40 ярдов за 4.3 с, при этом обладать огромной силой и футбольными инстинктами. А вот он может просто «угрохать» вас на поле.

Тёрнер: Я тоже не боюсь ни одного игрока, но если мне надо выбрать тэклера, то это также будет Патрик Уиллис. Его техника захватов просто отличная. Он использует ноги и тело, чтобы продавить тебя сквозь захват, при этом намертво обвивая руками. Немногие на такое способны.

4. Куда бы вы с большей готовностью приняли опасный удар? В голову или в колено?

Джонс-Дрю: В голову, потому что я смогу от этого быстрее восстановиться. Травма колена отнимет очень много времени… Позвольте мне объяснить кое-что относительно сотрясений. Я в курсе, что это очень актуальная тема сейчас, но есть несколько вещей, которые смогут предотвратить сотрясение. Я действительно считаю, что не так страшно первое сотрясение, как последующие, которые получены пока предыдущие еще не залечены. Например, я встречал игроков, которые не носят капу. Я считаю их просто сумасшедшими. Безусловно, шлем вас защищает, но капа это та вещь, которая может предотвратить более серьезные проблемы. Вся проблема сотрясений в том, что при ударе ваши челюсти с силой смыкаются, передавая удар на мозг. Капа это предотвращает, без нее происходящее на поле гораздо сложнее подвести под контроль.

Питерсон: (смеясь) Я лучше сам кого-нибудь ударю… Очень сложный вопрос. Как бегущий вы никогда не захотите получить травму ног – я ощущаю это сейчас острее, чем когда-либо – но кто захочет получать травму мозга? Я пропускаю этот вопрос.

Тёрнер: В голову. Мне кажется, что после травмы головы ты можешь оправиться и вернуться на поле. А вот травма колена может быть катастрофой и даже закончить вашу карьеру. Если бы у меня были проблемы с сотрясениями, то я бы выбрал колено. Но у меня никогда не было проблем ни с тем, ни с другим. Правда, я скорее всего все равно выберу колено.

5. Разрешили бы вы своему сыну заниматься футболом?

Джонс-Дрю: У меня два сына. Если они захотят, то, да, конечно. Мне 27 лет и я играю в футбол 20 из них, и я в порядке. Необходимо жить, нельзя бояться всего подряд. Неужели вы не будете выходить на улицу только из-за боязни быть сбитым машиной? Можно повредить здоровье занимаясь чем угодно. Я буду растить детей так, как вырос сам. Если ты хочешь заниматься чем-либо, то занимайся. Но всегда доводи дело до конца. Я думаю это как раз то, что перестали внушать родители своим детям – всегда заканчивать начатое. Поэтому так много детей бросают школу, растет преступность. Большинство подростков не в состоянии найти в себе силы решить проблему, когда она становится действительно сложной, они отступают. Просто дают страху перед проблемой победить себя.

Питерсон: Да, конечно. Я бы не стал напирать на то, чтобы он занимался футболом, но и запрещать бы не стал. Выходи на поле и учись работать в команде. Я думаю это отличный спорт для этого. Я вырос в небольшом городке, смог остаться вне проблем, не увлекся наркотиками и вот каков я сейчас. Да, я точно бы разрешил сыну играть.

Тёрнер: Конечно. Это опасный спорт, без сомнений, но это то, что я люблю делать. Если это будет мечта ребенка, то я не встану на ее пути.

6. Какой раннингбэк был вашим кумиром в детстве или кому вы стараетесь подражать?

Джонс-Дрю: Я обожал смотреть Бэрри Сэндерса, очень много смотрел. Поражали его телосложение и то, как он двигался. В университете UCLA меня тренировал Эрик Бьенмени [бывший бегущий Нового Орлеана] и пытался наставить мне свой стиль игры. Так что, я бы сказал, что на меня повлияли оба этих игрока.

Питерсон: Бэрри Сэндерс. Он был лучшим раннингбэком когда-либо игравшим в футбол: просто уходил от захватов и творил фантастические вещи. Когда я рос, я хотел делать точно также. Также мне нравился Эммитт Смит. Но из них двоих, даже учитывая то, что я болельщик Далласа, я бы выбрал Бэрри. Просто представьте себе, что бы делали на поле Бэрри Сэндерс и линия нападения Ковбоев.

Тёрнер: Мне нравился целый набор игроков, я обожал смотреть клипы с игроками прошлых лет: Джимом Брауном, Эрлом Кэмпбеллом, Уолтером Пэйтоном. Но вырос я на просмотрах игр с Бэрри Сэндерсом, Бо Джексоном. Именно смотря на этих парней, ты пытаешься копировать какие-то нюансы игры. Кого-то одного выбрать не получится, ведь все имеют свой собственный стиль игры, все разные. Как у художников не существует двух одинаковых картин, так и тут – нет двух одинаковых раннингбэков.

7. Есть ли у вас какой-нибудь ритуал перед игрой?

Джонс-Дрю: Хотите услышать действительно безумные вещи? Я не могу спать перед игрой. Ложусь где-то в 12 ночи, но всегда просыпаюсь около 6-ти утра. И тогда я включаю телевизор и смотрю какое-нибудь шоу часов до 8-ми, например сериал «Закон и порядок». Это отличный сериал, там полно саспенса, он позволяет мне немного очистить голову перед игрой. Потом завтракаю и приезжаю на стадион около 8:45 утра. Делаю пробежку, разминаюсь. Дальше «пробегаюсь» по плейбуку и плану на игру несколько раз и просто слушаю музыку.

Питерсон: Нет никакого определенного ритуала. Все идет своим чередом. Но я всегда сажусь на колено в раздевалке и читаю молитву пред выходом на поле. Это единственная вещь, за соблюдением которой я слежу обязательно.

Тёрнер: Я всегда делаю подготовку к игре в определенном порядке: одеваюсь, растягиваюсь, пью воду, любую мелочь делаю в установленном порядке. Даже то, какой именно носок я одеваю первым, никогда не меняется.

8. Какая вещь вам наиболее дорога?

Джонс-Дрю: Камаро 1969-го года, белая, с черным винилом на крыше. Никто кроме меня ее не касается. Правда, моим детям можно.

Питерсон: Мне дороже всего фотография моего брата, который старше меня на один год, но он покинул этот мир, когда ему было всего восемь лет. Это был самый эмоциональный момент в моей жизни. Все мое мировоззрение в том момент резко перевернулось. Это очень большая фотография, поэтому я не могу ее носить с собой – хотя хотелось бы – я держу ее дома в безопасном месте.

Тёрнер: Чемпионских колец у меня нет. Видимо дороже моего Ролекса у меня ничего нет. Я ношу эти часы только по определенным случаям.

9. Если не брать в расчет футбол, какие еще у вас есть таланты?

Джонс-Дрю: Я просто феноменально играю в видеоигры. Можете спросить Ариана Фостера. Мы с ним провели турнир по Call of Duty и я разорвал его.

Питерсон: Я достаточно скромный и тихий человек, молчун. Но если находится человек, рядом с которым мне комфортно и приятно, то я могу быть заправским весельчаком.

Тёрнер: Я легко могу заставить людей смеяться. Причем у меня нет заранее заготовленных шуток и приколов. Я не стэнд-ап комик, я скорее исполняю роль шута.

10. Если бы ваша карьера не была связана с футболом, что бы вы делали?

Джонс-Дрю: Я хотел бы стать астронавтом. Именно поэтому я пошел учиться в UCLA, там прекрасная программа подготовки инженеров. Я попробовал, но футбол и инженерия не прижились друг с другом. Просто не сочетались.

Питерсон: Пока я рос, я всегда хотел заняться своим собственным бизнесом. Например, в риэлтерском деле, ну или на крайний счет стать мелким предпринимателем и потом уже расширяться. Мечтал создавать что-то или зарабатывать деньги из того, что я сам лично изобрел.

Тёрнер: Я бы хотел быть преподавателем физкультуры в школе. Когда я рос, то большое влияние на меня оказал мой преподаватель, Майкл Дюрра, он также был моим футбольным тренером. Он подготовил меня к колледжу и объяснял, как продолжать расти в результатах.

SI.com | Dennis DILLON