Как Тони Мандарич одурачил скаутов НФЛ и Пэкерз
Прошло тридцать лет с того памятного момента, когда Тони Мандарич провёл весь скаутский мир в целом и скаутов Грин-Бэй в частности.
Фамилия Мандарич является синонимом «самого провального драфта». В те времена, когда Пэкерз распрощались с Тони, обозреватель, Ли Реммель, долгое время работавший с командой, сказал, что это была самая странная история за 75 лет существования франшизы. Пэкерз исполнилось 100 лет, но пока не случилось ничего, что могло бы изменить это определение. Никогда больше Пэкерз не проводили столь же провальный драфт, как случилось с выбором Мандарича.
Фигура Мандарича, выбранного Пэкерз под вторым общим номером на драфте 1989 года, вызывала опасение у многих аналитиков, которые подозревали, что доминирующая игра Тони за Университет штата Мичиган является результатом употребления стероидов, несмотря на графу в резюме: «пробы на допинг отрицательные». Спустя годы он признал, что во время игр за Спартанцев не только принимал анаболики в очень больших количествах, но и использовал гормон роста.
Опасаясь, что в профессиональном футболе ему не удастся проходить проверку на запрещённые препараты, Мандарич полностью от них отказался, и все четыре сезона проведённые в Грин-Бэй, сидел только на обезболивающих и алкоголе.
Целых три года после окончания профессиональной карьеры Мандарич погружался всё глубже и глубже в сети зависимости, пока не обнаружил, что его жизни угрожает реальная опасность. Чтобы справится с пагубными привычками он отправляется в реабилитационный центр и выходит оттуда в марте 1995 года с заявлением, что полностью избавился от прежних наклонностей. Он смог ненадолго вернутся в футбол и провёл сезоны 1996-1998 годов с Индианаполис Кольтс. Сейчас, в свои пятьдесят с небольшим от работает фотографом в Скоттсдэйл (предместье Финикса, Аризона).
Очень трудно оценить, что из себя представлял бы Тони Мандарич на футбольном поле, если бы он играл по правилам.
Его свирепое господство на футбольных полях колледжей подпитывалось запрещёнными препаратами. Его выступление за Грин-Бэй было изначально подпорчено 44 дневной задержкой с подписанием контракта, что негативно повлияло на весь первый год пребывания в Лиге. Следующие два сезона выступлений за Пэкерз на позиции правого тэкла, как отмечает сам Тони, были омрачены ежедневным употреблением алкоголя и обезболивающих.
Мандарич сумел завязать, но ему уже было 30 лет, когда началась его трёхлетняя карьера в Кольтс. Возможно, лучший способ описать его уровень игры за Кольтс, где он провёл 32 игры на позиции правого тэкла и правого гарда, это сказать, что в Индианаполисе он был более конкурентоспособным, чем в Грин-Бэй.
Конечно же, многие замечали явные видимые признаки того, что игрок принимает запрещённые вещества, что Мандарич и делал все пять лет в Восточном Лэнсинге (кампусе Мичиган Стэйт). Но он сумел обмануть систему. По признанию Тони, его пробы на допинг для Роуз Боула 1988 года были поддельными.
В кругу профессионалов считалось, что его разрушительная сила, как блокирующего на выносе и его общие антропометрические характеристики могут быть достаточной базой для великолепной карьеры в НФЛ, невзирая на то, сидит он на стероидах или нет. «Да какая разница, если он сбросит пару килограмм от своих 140, когда слезет с колёс. Он всё равно останется машиной», — говорил ответственный за персонал одного из клубов АФК незадолго до драфта 1989 года.
В феврале 1989 года Мандарич приехал на комбайн, но отказался даже взвешиваться. Всё что он сделал, это прошёл 12 минутный тест Вандерлика, состоящий из 50 вопросов, и получил 15 баллов (ниже среднего).
Через две во время показательной тренировки в кампусе Университета, в присутствии 30 тренеров и скаутов Лиги, 137 килограммовый Мандарич (при росте 1,98 м) показывал на что он способен. Многие были впечатлены и назвали его выступление лучшим на своей памяти.
Он показал результат 4,65 секунды на 40 ярдах, 76 см — при вертикальном прыжке, 3,10 м — во время прыжка с места, жим лёжа — 38 раз с весом 102 кг. Он буквально летал вовремя челночного бега.
Том Бойсчур, директор по персоналу Нью-Йорк Джайантс и скаут НФЛ с 1970 года, говорил: «Тони был на том же уровне, что и О. Джей (Симпсон) среди раннинбэков. Каждый килограмм его тела говорил о лучшем спортсмене среди всех игроков, что я видел. А у него их не мало, этих килограмм». И добавил, что Том Браатц, исполняющий вице-президент Пэкерз по футбольным операциям, должен проводить всё своё свободное время в молитвах о том, чтобы Каубойз, выбирающие первыми, взяли себе Троя Эйкмана. Или кто-либо другой поднялся за лучшим квотербэком драфта.
«Нужен пасующий? Это всё правильно и красиво на бумаге, но квотербэка вы сможете найти. Вот вы попробуйте найти Мандарича. С тех пор как я пришёл в футбол, было лишь два игрока такого уровня — Энтони Муньос (офенсив-тэкл Цинциннати Бенгалс в 1982-1992 гг.) и Тони Мандарич. Но я бы поставил Тони первым».
Упаковщики как никогда нуждались в квотербэке и не делали секрета из того что хотят выбрать Эйкмана. И они без проблем бы это сделали, поскольку за две недели до конца сезона с результатом 2-12, прочно держались за первый пик драфта. Но две поздние победы, над Викингами и Кардиналами, отодвинули их на второе место в гонке за выпускником Университета Калифорнии в Лос-Анджелесе.
«Очень, очень редко вам выпадает шанс выбирать между Троем Эйкманом и Тони Мэндричем», — сказал Гил Брандт, исполнявший в течении 30 лет обязанности директора по персоналу в Далласе. «Они (Пэкерз) получат игрока, который будет пробоулером в течении следующих 10 лет, но я не уверен, что есть кто-нибудь лучше, чем Энтони Муньос».
Истерика вокруг Мандарича нарастала. Габариты Тони вызывали всеобщее восхищение. Надо напомнить, что в то нападении того времени вынос считался равнозначным пасу, поэтому, принимая во внимание этот факт, можно понять почему в футбольных кругах Мандарич считался почти сверхчеловеком.
«Он был просто невероятно крут», — рассказывал Рон Вольф в то время работавший скаутом для Рэйдерс, — «Я помню его игру против Айовы. Он кажется продавил своего оппонента на 10-12 ярдов назад. Причём Тони делал это каждый следующий розыгрыш. Единственный, кто приходил мне в голову для сравнения с доминированием Тони, был Майк Мунчак (в то время о-лайнмэн Хьюстон Ойлерз)».
Бил Кухарич, ответственный за игроков в Новом Орлеане, называл Мандарича лучшим блокирующим, которого он видел за всю свою карьеру скаута.
Майк Олмэн, занимавший ту же должность в Сиэтле, говорил: «Я не помню ничего подобного в последние 20 лет. Этот парень быстрее и сильнее, чем Муньос. Он сможет полностью доминировать на поле и стать великим игроком».
Стив Ортмайер из Сан Диего Чарджерс, добавлял: «Это лучший линейный игрое за последние 15 лет».
Чтобы оценить мнение тренеров о Мандариче, за несколько недель перед драфтом я позвонил Бобу Маккитрику, тренеру линии нападения Сан Франциско Фотинайнерс в годы их доминирования в Лиге, с которыми Боб взял пять Супербоулов.
«Вы слышали когда-нибудь о столетнем наводнении? Наводнение, когда вода достигает наивысшей отметки раз в сто лет. Ну вот, в этом смысле, Тони это столетний линейный. Я не думаю, что он идеальный, но его физические данные феноменальны» — такова характеристика Маккитрика.
Как бы не пытались функционеры, скауты и тренеры Лиги быть непредвзятыми в своих суждениях о Мандариче, они все попадали под влияние истерии вокруг него. Спорт Иллюстрейтед помещает фотографию игрока на обложку журнала. Мандарич везде и всюду. Он рекламирует себя всеми возможными способами.
В конце 80-х принятие решений в Грин-Бэй Пэкерз было распределено 50 на 50 между генеральным менеджером Томом Браатцем и главным тренером Линди Инфанте. Достаточно убедительным является то, что Пэкерз, в отличии от остальных команд Лиги, имели к Мандаричу больше всего вопросов. Но этого было всё равно недостаточно, чтобы предотвратить надвигающуюся катастрофу.
Боб Харлан, в то время занявший должность президента Пэкерз, вспоминал, что, когда Упаковщики окончательно получили второй пик драфта, ему звонили представители болельщиков команды с требованиями дать гарантии того, что ответственные за драфт выберут Тони Мандарича.
За день до драфта на вопрос о том, видел ли Браатц за 24 года своей работы линейного лучше, чем Мандарич, последний ответил: «Необязательно. Мне очень нравится (Билл) Фралик (гард Атланты Фэлконс 1985-1992 гг.). Я очень ценю Муньоса и думаю, что он лучше Мандарича. У него лучше работа ног. Фралик и Мандарич работают примерно на равных, но Билл на 15 кг легче и на пару сантиметров ниже».
И добавил: «Слабость Тони — в работе ног на блоке для паса. Когда он отрабатывает на пасовом розыгрыше его ноги хуже, чем у Майка Кенна (тэкл Атланты Фэлконс 1978-1994 гг.), Муньоса или тэклов, участников Про Боула. Или Поля Грубера (тэкл Тампа-Бэй Баккэнирз 1988-1999 гг.). Так что это его большой минус. С другой стороны, у Тони есть то упорство, которого лишены Грубер и Муньос. Кенн и Фралик в этом с ним равны».
Том Браатц, в свою бытность генеральным менеджером Атланты Фэлконс, выбрал Фралика, гарда из Университета Питтсбурга, под вторым номером на драфте 1985 года. Он был в Атланте, когда Соколы выбрали Кенна, тэкла из Мичигана, под 13-м пиком на драфте 1978 года. Грубер, тэкл из Висконсина, был выбран Тампой под общим 4-м пиком в 1988 году. Муньос, тэкл из Южной Калифорнии, — под 3-м пиком ушёл в Цинциннати в 1980 году, а в 1998 стал участником Зала Славы профессионального футбола.
Незадолго до драфта Инфанте сказал относительно Мандарича следующее: «Я думаю, любой, кто выберет его, получит отличного игрока на весьма продолжительное время».
Первоначально Пэкерз нацелились на раннинбэка Тима Уорли (1,88 м, 100 кг), выпускника Университета Джорджии (он будет выбран Питтсбург Стилерз под номером 7). Скауты также советовали обратить внимание на Барри Сандерса (1,73 м, 90 кг), раннера из Оклахомы, и оценивали, что он пробежит 40 ярдов за 4,55-4,6 секунд.
«Этот парень больше похож на Майка Гарретта», — сказал Браатц о Сандерсе, — «Не люблю брать парней ниже 6 футов».
За 10 дней до драфта Сандерс пробежал 40 ярдов за 4,39 секунды и обогнал Уорли в котировках скаутов и в планах Пэкерз. «Всё изменилось после того, как Бобо (скаут Пэкерз Боб Седжелски) вернулся с просмотра», — сказал Браатц за два дня до драфта, который должен был начаться в полдень 23-го апреля.
Но, ещё 2-го апреля отец Барри Сандерса Уильям заявил, что у его сына нет планов играть за Пэкерз: «Ни за что на свете он не будет играть за Грин-Бэй. Не будет и всё. Вы бы поехали играть в Грин-Бэй? Они же не платят денег. Там нет рынка и для Грин-Бэй тоже не будет ничего хорошего».
Накануне Браатц так же чётко дал понять, что его команда оценивает Мандарича выше, чем корнербэка из Флориды, Деона Сандерса, в итоге ушедшего в Атланту пятым выбором. Лайнбэкер Деррик Томас из Алабамы, был выбран Канзас-Сити под четвертым пиком. Они оба, так же Барри Сандерса и Трой Эйкман впоследствии попадут в Зал Славы.
Фрэнк Смаус, долголетний скаут Цинциннати Бенгалс, оценит Деона Сандерса как лучшего проспекта на драфте 1989 года. Ответственный за развитие игроков Нью-Ингленд Пэтриотс, Дик Стэйнберг, считал, что Тони Мандарич и Деон Сандерс были двумя лучшими студентами, когда-либо выходившими на драфт. Он говорил: «Они как Бо Джексон. Я никогда не видел лучшего дефенсив бэка, чем Деон. Он является самым доминирующим дефенсив бэком студенческого футбола. До него был Уилли Бьюкенен, но Деон намного лучше Уилли. Сандерс —один из лучших игроков в истории».
Несмотря на это, Деон никогда не упоминался в обсуждениях Пэкерз, в отличии от Барри Сандерса.
Том Браатц вспоминал, что тренеры Пэкерз были в полнейшем восторге от того, что показал Сандерс на тренировке. Это и привело к многочасовой дискуссии о нём и Мандариче: «Линди очень переживал. Ему очень нравился Сандерс. Мы долго и много говорили об этом».
Накануне Джим Ирсэй, генеральный менеджер Кольтс, объявил о намерении его команды отдать несколько пиков драфта на гарантии выбора Мандарича. Чикаго Беарз так же сделали неплохое предложение, чтобы заполучить линейного Мичиган Стэйт. По словам Браатца, Пэкерз старались свести сделку за второй выбор драфта к варианту, включающему квотербэка.
Интересовался Мандаричем и Детройт. Вскоре после драфта Боб Харлан был на собрании владельцев НФЛ, где разговаривал с одним из представителей Лайонс, которые в итоге взяли Барри Сандерса под третьим пиком. «Кажется это был генеральный менеджер Расс Томас, которые признался: “Мы думали вы пропустите Мандарича и возьмёте кого-то другого. Мы очень хотели его себе”».
«После обсуждений между мной, Линди, тренерами и скаутами Пэкерз, было принято решение, что Мандарич является лучшим вариантом», — подытожил Браатц.
За день до драфта представители Пэкерз вернулись под впечатлением от последней тренировки Мандарича в Уиттиере, Калифорния. В воскресение Харлан впервые с ним встретился.
«Никогда не забуду момент, когда Тони вошёл в двери. Это был просто какой-то гигант. Ему почти пришлось развернуть плечи, чтобы пройти в дверной проём, такой он был большой. Внешне это выглядело весьма впечатляюще, просто невероятным», — рассказывает Харлан.
Боб Харлан, присутствовавший на драфте 1989 года вспоминал, что перед объявлением имени Мандарича практически не было никакого обсуждения. «Всё было ясно понятно. Это был тот, кого Пэкерз хотели. И они были в восторге от того, что это случилось».
Перед драфтом Тони Мандарич обмолвился, что должен получать больше, чем Эйкман (11,037 миллионов долларов за 6 лет). Пэкерз сделали вид, что не услышали слов о том, что лайнмэн должен иметь контракт больше, чем у квотербэка.
Во время пресс-конференции Мандарича спросили о том, не хочет ли он быть первым со времён Чака Беднарика в 1960-х линейным, играющим по обе стороны мяча (в 1986 году Мандарич весь сезон играл на позиции дефенсив энда). На что он ответил: «Я быстрее, чем (Марк) Гастено, я не собираюсь сравниваться с Хоуви Лонгом или Гастено, пусть они сравниваются со мной. Я не люблю чтобы меня сравнивали с кем-либо. Может с Муньосом, но вскоре его будут сравнивать со мной».
За неделю до драфта Тони дал интервью, в котором сказал: «Да, они меня проверяют. Но они знают, что я не собираюсь отступать. Футбол не пассивная игра. Кто бы то ни был, Лоуренс Тэйлор или кто-то ещё, они все скоро узнают, что в городе появился новый парень… Некоторые говорят, что я лучший из всех. Если это правда, я должен быть в Олл-Про в свой первый год. Вообще то, моя цель — попадать в Олл-Про каждый год».
Отвечая на вопрос об использовании Мандаричем стероидов, Браатц сказал, что скауты Пэкерз перед драфтом долго разговаривали с функционерами и тренерами Мичиган Стэйт и чувствовали себя довольно уверенно в этом вопросе. НФЛ начала отстранять игроков за употребление допинга в 1989 году.
«Это всё довольно спорно. Он весит 140 кг. Если бы он пользовался запрещёнными препаратами и отказался от них, то не сбросил бы вес до 110, он бы остался 130-135 кг и был бы всё равно достаточно большим», — говорил Браатц. «Я не настолько наивен, чтобы утверждать, что после окончания школы, когда он весил 80 кг, он не мог бы набрать оставшейся массы. Я этого не знаю. Но, человек не становится таким большим, просто поднимая штангу».
Через пять лет шеф персонала Кольтс, Билл Толбин, в интервью Чикаго Трибюн сказал: «Всё оценивали Мандарича очень высоко. И, к сожалению, Пэкерз на этом обломились».
***
Пэкерз встревожились сразу же, как только Тони пропустил мини-лагерь. Их беспокойство только усилилось, когда Мандарич забил на тренировки в следующие несколько недель. С конца мая и большую часть лета Мандарич пытался получить рычаги влияния на переговоры, тем, что пытался вызвать на боксёрский поединок Майка Тайсона. Вместе с этим он постоянно делал нелестные заявления о Грин-Бэй, как о самом маленьком городе НФЛ, и о франшизе, которая была в аутсайдерах со времён Винса Ломбарди. В конце июня он отправился на шоу Дэвида Леттермана на NBC и предположил, что может и не подписать контракт с Пэкерз.
Мандарич подписал четырёхлетний контракт стоимостью 4,4 миллиона долларов уже после окончания предсезонки. В первых нескольких тренировках внешний лайнбэкер Тим Харрис беспрепятственно бегал вокруг Тони. Игра Мандарича была настолько ужасна, что Инфанте осмелился сыграть с ним всего девять серий в 14 играх. Тони выходил на подмену правого тэкла Алана Вейнграда, которого подписали как свободного агента.
Мандарич прекрасно знал, что его потеря веса и снижение агрессивности во многом были связаны с отказом от стероидов. Все остальные могли только строить догадки.
Харлан вспоминает: «Это был октябрь или ноябрь. Я был в раздевалке команды, когда из душа вышел Тони, прикрытый одним только полотенцем. Он был ужасно худым и выглядел почти больным. Я был шокирован увидев такие феноменальные перемены в физическом состоянии человека».
В 1990 году Пэкерз всё-таки выставили Мандарича основным правым тэклом. В первый месяц сезона Мандарич был обыгран Трейсом Армстронгом, дефенсив эндом Чикаго, играющим в Лиге второй год, и новичком Китом Фергюсоном, рашером Детройта. Он позволил заработать 4,5 сэка в двух матчах против Миннесоты, в основном работая против энда Эла Нога.
Во второй половине сезона Мандарича унижали дефенсив тэкл Хоуви Лонг и Грег Таунсенд из Рэйдерз, Джейкоб Грин из Сиэтла и Реджи Уайт из Филадельфии. В игре против Филадельфии Тони был не более чем турникетом, пропустившим 2 сэка и 6 раз оказавшись на земле.
В 16 играх Мандарич пропустил 12,5 сэков, 22,5 он получил «нокдаун» и заработал 8 флагов. Его игра выглядела ужасной для всех игроков, тренеров и скаутов Лиги, а также для игроков своей раздевалки.
«Из раздевалки поползли слухи о том, что он не ладит с другими защитниками. Негатив пошёл почти сразу, что было удивительно и грустно», — вспоминал Харлан.
Все это время Мандарич, как он признался в интервью перед публикацией своей книги, почти ежедневно принимал наркотики — в перерывах, в душевой, в разгар практики. Он носил шприц в своём спортивном костюме. Тони стал наркоманом, и уговаривал врачей в нескольких штатах выписать ему рецепты болеутоляющих таблеток.
В конце сезона 1990 года один из опытных директоров по персоналу команды АФК решился оценить Мандарич: «Консенсус мнений специалистов всей Лиги, которые видели кассеты и фильмы с Тони в своих офисах, заключается в том, что … стероиды превратили его в Супермена. Когда он отказался от них, он стал просто одним из многих парней».
«Все согласны с тем, что результат его тестов не был положительный. Все клянутся в этом, потому что он знает маскирующие препараты и все такое, но он достаточно умён, чтобы понять, что не может продолжать быть безнаказанным».
«Когда ты видишь его, то кажется, что из человека выкачали воздух. (Раньше) он был настолько сильнее и настолько доминировал физически, что казалось, мог схватить вас и просто бросить на землю. Я думаю, что у него проблемы со своей собственной головой».
Мандарич отказался от общения с некоторыми товарищами по команде из-за своей бравады, своей игры и отношения к развлечениям, но главным образом, по причине своего провального выступления.
«Послушайте, у меня никогда не было трезвого дня в Грин-Бэй», — говорил Мандарич в интервью ESPN в 2008 году. «Моя наркомания была серьёзной проблемой, которая возникла из-за желания достичь главной цели, добиться высоких результатов, но в итоге это изменило мои приоритеты и сказалось на тренировках и матчах. Все, и я имею в виду всех, от СМИ до игроков и фронт-офиса, говорили, что очевидно, что падение качества моей игры произошло из-за стероидов. Все были слепы к 50–60 обезболивающим, которые я принимал каждый день. Мой провал не из-за стероидов. Мой провал — от пристрастия к алкоголю и наркотикам. Все пропустили то, что было у них перед глазами».
Для оправдания и под давлением в своём третьем сезоне НФЛ Мандарич полностью бойкотировал прессу. Несколько раз он вступал в словесную перепалку с журналистами на тренировочном поле или в раздевалке.
В игре открытия 1991 года Филадельфия Иглз выиграла у Пэкерз на Лэмбо Филд 20-3. Несмотря на то, что в этой игре Мандарич пропустил три сэка от Реджи Уайта, координатор нападения Пэкерз Чарли Дэвис заметил: «Удивительно, но сегодня Тони сыграл лучше, чем прежде. Мне кажется, он сделал большой шаг вперёд».
Мандарич действительно играл в сезоне 1991 года лучше, чем в предыдущем, но по мнению многих скаутов, всё равно оставался не более чем средним правым тэклом (а может быть и хуже). В 15 играх он пропустил 8,5 сэков, 13,5 раз его сбивали и три раза он нарушал правила.
Его медленные ноги, ограниченная боковая ловкость и непоследовательное расположение рук всегда будут сдерживать его в качестве блокирующего для паса. Он слишком низко держал руки из-за того, что был низкой позе и выглядел жёстким: слишком много эпизодов, когда он пытался тянуться и в итоге оказывался на земле. Постепенно его блокировка выноса стала, по крайней мере, адекватной. Он, вероятно, имел бы больше шансов показать себя, если бы играл гардом.
Для понимания того, насколько плох был уровень Мандарича в защите паса, можно сравнить пропущенный им 21 сэк в 31 игре с 39 сэками в 179 играх (с 2000 по 2011 гг.) левого тэкла Пэкерз Чада Клифтона, 25 сэками в 99 играх (1993-2002 гг.) правого тэкла Эрла Дотсона или 16,5 сэков в 125 играх Джоша Ситтона (2008-2015 гг.).
«Он высоко прыгает и быстро бежит по прямой, но у него не хватает гибкости и резкости для блокировки паса», — говорил Билли Ард, отыгравший 8 лет за Джайентс и игравший за Грин-Бэй в одной линии с Мандаричем с 1989 по 1991 год. «Когда я покинул Пэкерз, Тони начал восстанавливать игру и сравнялся в способностях с игроками 4-5 раундов драфта. Ничего страшного, если ты не атлет уровня Энтони Муньоса, но тогда тебе нужно иметь очень сильную мотивацию. Я никогда не видел этого в Тони. Он не тот парень, что хочет играть в футбол больше всего в жизни».
Когда Рон Вольф, новый генеральный менеджер Пэкерз, и Майк Холмгрен, новый главный тренер, приступили к управлению командой в 1992 году, они планировали использовать Мандарича правым гардом (после того, как приобрели Тути Роббина на позицию правого тэкла).
«Я думаю, Тони прибавляет с каждой игрой. Он будет хорошим футболистом, прежде чем закончит играть», — сказал Том Ловат, новый координатор Пэкерз, после изучения фильмов Мандарича в 1991 году.
Только вот сам Мандарич не позаботился о себе. Из-за его путешествий и охотничьих экспедиций, в Грин-Бэй у него оставалось все меньше времени для тренажёрного зала, что снижало его физическую активность. В то время он весил 130 кг, и не смог уложится по скорости в положенное время в предсезонном лагере. Он быстро уставал в первые дни тренировочного сбора.
Его сезон 1992 года закончился 8 августа, когда Тони получил сотрясение мозга в первой предсезонной игре. В октябре он вернулся к практике на несколько недель, но ему поставили диагноз «синдром после сотрясения мозга» и путь на поле был для него закрыт.
Срок действия его контракта истекал в марте следующего года и Пэкерз все ещё были заинтересованы в повторном подписании Мандарича, при условии, что он согласится на программу нового тренерского штаба. Вместо этого Тони бросил вызов Холмгрену в начале января 1993 года, покинув город и прекратив тренировки в Грин-Бэй. Месяц спустя Рон Вольф позвонил Мандаричу и сообщил об окончательном расставании.
Агент Мандарича, Вернь Шарбо, сказал: «Я думаю, Тони показал в Пэкерз лучшее, из того, что имел».
Непонятно, что он называет лучшим, если Мандарич не отработал в Пэкерз ни одного честного рабочего дня. По крайней мере, сам Тони был честен в конце, когда назвал себя «лживым, болтливым и бесполезным бастом».
Источник: Bob McGinn, The Athletic
Перевод: vanaku
