5 февраля 2016
Блог Game of Endzones |
Автор sigr76
Дэвид Харрис. Гений. Как Билл Уолш перевернул мир футбола и создал династию в НФЛ. Глава 2
Блог Game of Endzones продолжает публикацию перевода книги Дэвида Харриса «Гений. Как Билл Уолш перевернул мир футбола и создал династию в НФЛ». Сегодня мы увидим, как «друг семьи» может оказаться хуже любого врага, как успешная и талантливая команда может пойти на дно после безумных решений своего генерального менеджера, как Эдди принимал самое важное решение в жизни..
Глава 2. До сих пор мы могли только целовать этого парня в задницу
Все стало еще хуже. И самой главной причиной этому был Джо Томас. «Друг семьи» ДиБартоло сделал себе имя как талантливый управляющий по кадрам под руководством генерального менеджера Джима Финкса в Миннесоте, а затем и в Майами в паре с Доном Шула. Но к тому времени, как Томас покинул Майами и переехал в Балтимор, он уже зарекомендовал себя как высокомерный и скандальный менеджер. «Даже в таком виде спорта как футбол, где полным полно эгоманьяков, - рассказывает один из обозревателей того времени, - Джо Томас стоял особняком». Он раздувал собственное влияние на события больше, чем оно того заслуживало, постоянно присваивал себе заслуги подчиненных и его эгоизм сразу стал легендарным в футбольном мире. В период работы в Майами, его коллеги были настолько раздражены такими личными качествами Томаса, что даже разыграли с ним весьма поучительную шутку. Заметив, что Томас подходит к ним, сотрудники офиса принялись громко обсуждать достоинства вымышленного футболиста. Томас слушал их почти 30 секунд, затем принял участие в дискуссии с невозмутимым выражением лица, и с показной важностью принялся «блистать» эрудицией, описывая навыки, сильные и слабые стороны фантомного игрока, приводя цифры и факты, которых просто не могло быть в действительности. Позже все сотрудники буквально падали на пол от смеха, когда обсуждали между собой эту историю. Томас получил первый шанс в карьере стать генеральным менеджером в Балтиморе, когда мультимиллионер Роберт Ирсай купил права на «Кольтс» и позвал Томаса в команду. Причем Ирсай руководствовался исключительно пресс-релизом, который ему подсунул сам Джо. Приняв руководство, Томас сразу перекроил состав: из команды массово отчислялись ветераны, а ставка делалась на молодых и непроверенных игроков, еще не успевших показать свой класс. Его первым шагом на новом посту было «избавление» команды от возрастного Джонни Унитаса, а ведь Джонни считался тогда одним из лучших квотербеков всех времен и был любимцем местных болельщиков на протяжении последних десяти лет. Далее Томас уволил главного тренера «Кольтс». Показатели команды сразу рухнули вниз, так как Томас продолжал отчислять ветеранов, но пара побед позволили Джо сохранить свою работу. Затем он уволил и следующего главного тренера, а когда показатели команды продолжили ползти вниз после назначения нового главного тренера – выгнал и преемника. Третья подряд замена главного тренера вызвала настоящий бунт среди игроков, которые при поддержке уволенного наставника потребовали от владельца команды вмешаться в дела. Как ни странно, Ирсай поддержал игроков и уволил Томаса, которого почти сразу и подобрал ДиБартоло-старший. «Скорее всего, Томас никогда не стал бы вновь генеральным менеджером ни в одной из команд НФЛ, - отмечал один спортивный обозреватель, - Только такие новые лица в лиге, как ДиБартоло, не знакомые с возникавшими проблемами у Томаса на каждом месте работы, могли принять его услуги». Все эти проблемы были озвучены на вступительной пресс-конференции и стали одной из главных причин для гнева Эдди. Собравшиеся журналисты просто хотели знать, какую роль в команде отводят Джо Томасу и что ДиБартоло собирался делать с действующим генеральным менеджером и тренером «Фотинайнерс». В 1976 году Морабито подписали четырехлетний контракт с Монте Кларком, который одновременно стал главным тренером и генеральным менеджером. На момент подписания контракта Кларк был самым заметным и многообещающим среди всех ассистентов тренеров в лиге. Приступая к обязанностям, Кларк настаивал на контроле за всеми операциями с командой, что должно было служить его страховкой на тот случай, если новый владелец захочет поставить над ним генерального менеджера и изменить схемы, по которым работал сам Монте. Как позже выяснилось, эта страховка ничего не значила. Кларк принял команду с тремя подряд проигранными сезонами и в первый же год добился результата 8-6. Все прогнозировали «Фотинайнерс» выход в плэй-офф на следующий год и даже борьбу за Супербоул. Негласно Монте Кларка считали «спасителем» команды. Однако он не хотел иметь никаких дел с Джо Томасом. «Единственный вариант для меня остаться с командой - это избавиться от Томаса, - говорил Кларк своим друзьям, - И первым же решением я послал бы подальше этого сукиного сына». Большую часть пресс-конференции Эдди как раз и провел в объяснениях, почему популярный в городе и в лиге Монте Кларк должен быть освобожден от своих обязанностей. Эдди попытался удержать Кларка только в качестве тренера, неоднократно предлагал Кларку этот пост, за исключением полномочий по управлению составом и персоналом команды. Но поскольку Кларк совершенно справедливо отказывался от таких сомнительных предложений, у Эдди не оставалось иного выхода, как расстаться с ним. Его преданность Томасу основывалась на том факте, что Джо являлся доверенным человеком его отца в процессе приобретения франшизы. «Условия контракта мистера Кларка прямо противоречат аналогичным условиям, которые мы предусмотрели для нашего генерального менеджера Джо Томаса - заявил Эдди прессе, - Джо Томас был нашим другом задолго до того, как мы появились в футбольном бизнесе и недавно мы дали понять ему, что в случае приобретения команды он станет частью нашего проекта… Я вывернулся наизнанку, пытаясь уговорить Кларка продолжать работу, но он не хочет уступить часть своих полномочий… Это бизнес, а не детская игра в солдатики... Мы не покупали команду ради ее главного тренера. Мы собираемся запустить эту команду, как и любой другой наш бизнес-проект… Мы не собираемся умасливать кого-либо из персоналий команды». ДиБартоло-старший был более лаконичным в отношении персоны Кларка и ограничился коротким комментарием при выходе из отеля: «До сих пор вы могли только целовать этого парня в задницу. Сейчас вам придется смириться, что его пнули под зад». Именно так и началась эра ДиБартоло с «Сан-Франциско Фотинайнерс». И Джо Томас незамедлительно проявил себя как глава команды, причем еще до своего прибытия в офис. По словам местного репортера «Томас просто сходил с ума». Он приказал к его приезду избавиться от многолетних архивов «Фотинайнерс». Сотни и тысячи переплетенных томов старых игровых схем и программ команды, тысячи и тысячи фотографий, собранных за долгие годы, и даже архивные материалы времен AAFC были бесцеремонно выброшены. «Однажды я пришел в штаб-квартиру команды внизу Рэдвуд-Сити, - вспоминает сотрудник офиса «Фотинайнерс», - а там вдоль стен выставлены все эти коробки. Целые блоки коробок и стеллажей, и все они были заполнены памятными для команды архивными материалами, фотографиями. Я подумал, что их просто передают на хранение в архив Кэндлстик-парк, но оказалось их готовят вывезти прямиком на свалку. Я не мог в это поверить. Я переспросил, правда ли это. Мне ответили, что Джо Томас приказал вывезти «все это дерьмо» из офиса. Именно Томас сказал: «История начинается сейчас и сегодня. И нам не нужно все это барахло». Я был в шоке и смог унести столько коробок, сколько успел». Франшиза долгое время поддерживала программу встреч с бывшими игроками команды, но Томас быстро свернул ее. Он даже избавился от бесценного архива «Фотинайнерс» с видеозаписями игр прежних лет. Джо Томас повел себя "слегка странно" с теми людьми, с которыми ему пришлось тесно работать. Без всякой видимой причины, он установил защитные и звукоизолирующие двери по всей штаб-квартире команды. Пройти 50 метров по коридорам без постоянного включения защитной сигнализации теперь было крайне проблематично. Порой офис команды напоминал помещения для хранения денег в казино или комнаты для персонала в самой обычной тюрьме. При Морабито действовала политика, позволявшая помощникам тренера получать небольшие гонорары за участие в многочисленных радио-шоу или публичных мероприятиях. Томас уведомил средства массовой информации, что отныне все гонорары будут перечисляться персонально в его адрес. Для своей семьи Томас купил дом в нижней части квартала Пенинсула, из которого продавцы вывезли всю мебель. Томас «позаимствовал» диваны и кресла из офиса команды. Также Томас был одержим своим образом и тем, как он преподносится СМИ. Когда тон репортажей стал чуть ниже, чем превосходный, он сразу уволил руководителя пресс-службы «Фотинайнерс». Один из репортеров получил возможность взять интервью у Томасом сразу после увольнения Кларка. «Я был ошеломлен. Я был в его офисе не менее четырех часов и при этом смог вставить всего десяток слов. Томас просто говорил, говорил и говорил. В итоге я решил, что передо мной сидит самый обычный мошенник. Он поведал мне историю своей жизни, рассказал о браке, говорил об интересах вне футбола. Для цели моего репортажа это не представляло никакой ценности. Он детально прошелся по каждому игроку, который когда-либо имел к нему отношение. Я покинул его офис просто в изумлении…» Крах команды последовал сразу, как только Томас взялся за управление. Команда просто провалила первый же сезон с новым главным тренером, которого подписал Томас, результат «впечатлял» - 5 побед и 9 поражений. И это при том, что состав «Фотинайнерс», подготовленный Кларком, не изменился после предыдущего сезона с 8-6 и перспектив на плэй-офф. Сразу после окончания сезона Томас, по старой традиции, уволил главного тренера, обвинив его во всех смертных грехах. А затем… Томас взялся за любимое дело: он принялся самостоятельно кроить вдоль и поперек состав, отчислив целый ряд опытных игроков, составлявших костяк команды. Среди отчисленных - защитник Джим Планкетт, которого «Фотинайнерс» подписали всего год назад в обмен на 5 пиков драфта НФЛ. Покинув Сан-Франциско, Планкетт перебрался через залив в «Окленд Рэйдерс» и затем выиграл с ними два Супербоула. Получив за Планкетта несколько пиков на драфте, Томас в итоге потратил их на бессмысленные сделки с другими клубами, в результате которых команду пополнили «мусорные» игроки, оказавшиеся ненужными в других клубах. Самым «эффектным» из многочисленных сделок Томаса стало приобретение знаменитого раннинг-бэка Оджей Симпсона, за которого Джо отдал сразу 5 будущих пиков на драфте, в том числе и пик в первом раунде следующего года. Симпсон когда-то был лучшим из лучших раннинг-бэков лиги, но в период трэйда выглядел бледной тенью самого себя. Вероятно Томас надеялся, что Симпсон, выросший в Сан-Франциско и уже готовый к включению в Зал Славы НФЛ, сможет удержать команду конкурентоспособной в период ее перестройки и обеспечит аншлаг на стадионе (в первый же сезон при Томасе посещаемость команды упала до рекордно низкой отметки и не собиралась останавливаться на достигнутом). Чем ближе подходило время старта сезона 1978 года, который теперь уже состоял из 16-ти матчей для каждой из команд, тем очевиднее было, что Томас приложил руку к каждой сфере деятельности клуба. «Организация дела хромала на обе ноги, - вспоминает помощник тренера «Фотинайнерс» того времени, - Команда погрузилась в хаос. Правая рука не имела представления о том, что делает левая. Все и везде перевернулось с ног на голову. Атмосфера была ужасной, хаос царил везде». Настроения в команде были ничуть не лучше. «Мы были настолько плохо готовы к сезону, что даже сами испытывали неловкость, - вспоминает лайнмэн нападения «Фотинайнерс» Рэнди Кросс, - Мы шли на показатель 2-14 по сезону, и что самое страшное, это еще было вполне прилично. Мы были удивлены, что смогли выиграть хотя бы пару матчей. Другие команды не просто не боялись нас, они нас не уважали как соперника. Нам говорили: «А вы точно раньше играли в профессиональной футбольной команде?» Они не воспринимали нас серьезно, и если честно – я не виню их за это. Джо Томас превратил франшизу в выжженную землю после цветущего сада». Пока Джо топил команду, Эдди провел первый сезон в качестве владельца команды, пытаясь проникнуться новым ощущением. Он прилетал в Сан-Франциско частной авиакомпанией на каждую игру и для решения других текущих дел в команде более 20 раз за первый год. Каждый раз его сопровождала компания из его личного окружения, а после решения вопросов он улетал обратно в Янгстаун с некоторыми сотрудниками клуба для улаживания корпоративных дел. В Сан-Франциско Эдди всегда останавливался в Фэйрмонт-отеле. Его политика состояла в том, чтобы везде и всюду показывать приверженность к «первому классу». Его публичные выступления сводились к интервью один-на-один с журналистами, где он пытался исправить свой имидж после катастрофы на первой пресс-конференции. Безупречно одетый в самый дорогой костюм, во время одного из интервью Эдди специально провел корреспондента в соседнюю комнату и продемонстрировал ему свои нарочито рваные джинсы. «Видите? Мы самые нормальные, обычные, мы одни из вас» - настаивал ДиБартоло-младший. Однако все действия Эдди Ди не оказали серьезного влияния. Когда поражения стали следовать одно за одним, Эдди освистали на Кэндлстик-парк во время одного из матчей. Целую неделю после этого случая он был похож на вспенившееся пиво, прорывающееся через крышку бочки. Одной из самых важных обязанностей Эдди как владельца команды, было представление интересов франшизы во взаимоотношениях с лигой. Подавляющее большинство владельцев команд сами возглавляли делегации на деловых встречах в рамках НФЛ, которые проводились 3-4 раза в год. Эдди Ди почти всегда направлял на них вместо себя одного из своих подчиненных. «Каждый раз, когда мы виделись в течение года, я просил его лично прибыть на заседание владельцев команд, - рассказывает Дэн Руни, владелец «Питтсбург Стилерс», - Он убеждал меня, что приедет и каждый раз не держал свое слово». Подтверждать присутствие, а затем менять свое решение, было характерной чертой ДиБартоло-младшего в первые годы управления командой. Находясь среди таких же, как он, могущественных владельцев легендарных франшиз, Эдди быстро понял, что ему сложно равняться с остальными. Чего действительно хотелось Эдди, как владельцу команды, так это наладить отношения с теми, кто играл ради него. С первого дня в команде и на протяжении всей жизни он всегда называл игроков своей команды «Моя семья». Эти слова не были для него пустым звуком. «В общении с игроками команды Эдди походил на самого преданного болельщика, - вспоминает один из игроков «Фотинайнерс» того времени, - по возрасту он был моложе некоторых футболистов, которым платил зарплату. Он хотел стать частью команды и одним из этих парней, которые выходили на поле. Он разговаривал с нами, словно давний приятель. Его душа и сердце действительно всегда были с нами. Его обуревала масса эмоций, когда он получил команду. Он хотел побед, так как был одним из нас. Эдди был несчастным, а временами и злым, ведь у нас были практически одни поражения. Он был не просто бизнесмен, наблюдающий за своим проектом сидя в роскошной ложе на стадионе. Он находился с нами на поле и хотел разделить с игроками успехи и неудачи. Если хоть кто-то говорил плохое слово про команду, Эдди был готов растерзать этого человека». Во время матчей для Эдди становилось совершенно невозможным сидеть на месте в ложе, он постоянно расхаживал и кипятился, а иногда и прятал голову у себя в руках, стараясь не смотреть на поле во время напряженных моментов. После этого он заходил в раздевалку после матча и был такой же потный, как и футболисты, вернувшиеся с поля. Его единение с командой было всеобъемлющим. После прихода в команду Оджей Симпсона в газеты быстро просочились отчеты о тусовках Эдди и Симпсона в ночных клубах города. В дело пришлось вмешаться самому ДиБартоло-старшему, который положил конец ночным развлечениям сына. В любом случае, команда была очень близка для Эдди и он ввел за правило приходить после каждой игры в раздевалку и благодарить игроков, вне зависимости от исхода игры. Тем не менее ощущения «новой семьи» было недостаточно для Эдди Ди, чтобы пережить 1978 год, который стал худшим в его футбольной жизни. Молодой владелец «Фотинайнерс», разменявший 32 года, выдавая с бодрым выражением лица предсезонные прогнозы про свою команду («молодая и растущая вверх..») даже не представлял, насколько он далек от действительности. Томас убеждал Эдди, что его команда, как минимум, конкурентоспособная и интересная, но на самом деле на поле игроки не смогли показать ничего из того, что обещал генеральный менеджер. После двух поражений подряд на старте сезона, ДиБартоло выгнал прессу из раздевалки, сорвав традиционную встречу с журналистами после игры. Засучив рукава и затянув покрепче галстук, он призвал игроков не расстраиваться и не унывать. Ребята были молоды и переживали сейчас нелегкое время, но Эдди все еще верил в них. Эмоциональная речь не оказала существенного влияния. Команда наконец-то выиграла один матч три недели спустя, после чего результат «Фотинайнерс» стал 1-4, а затем проиграла сразу девять встреч подряд. Первая из этой череды неудач последовала в гостевом матче в Лос-Анджелесе, где «Рэмс», давние и традиционные соперники «Фотинайнерс», просто уничтожили гостей со счетом 27-10. Впечатление от игры «Фотинайнерс» было настолько ужасным, что дикторы на радио во время трансляции откровенно смеялись над недееспособностью команды. Это до такой степени разозлило Эдди, что во время послематчевого радио-шоу он подошел к будке дикторов и начал их громко оскорблять. К концу сезона Эдди стал пропускать некоторые игры и слушал трансляции, организованные специально для него частной радиокомпанией. Когда репортер «Сан-Франциско Кроникл» спросил его о причинах отсутствия на матчах, ДиБартоло-младший оправдывался: «Я должен посвящать больше времени играм и я исправлюсь. Я дал слабину. Но я замкнутый в себе человек, парень из провинции, и мне иногда неуютно в толпе большого города. Но я в долгу перед прессой и болельщиками, которым нужно больше успехов. Сейчас мы играем неважно, но движемся в правильном направлении. У нас солидный потенциал и хорошие игроки. Время все покажет». Но никто в городе в это не верил. Фанаты стали приходить на матчи с плакатами, обвиняющими в происходящем Томаса и, по личному указанию Джо, охранники стали ходить по трибунам и изымать у болельщиков плакаты с оскорбительными для него лозунгами. К середине сезона четвертая часть билетов на домашние матчи «Фотинайнерс» оставалась невостребованной даже в день игры. Томас сам нередко выдавал зажигательные речи после матчей команды, при этом публика не раз отмечала, что Джо был изрядно пьян. Томас стал избегать журналистов. После одного из редких интервью по ходу сезона, журналист «Сан-Франциско Эксаминер» написал: «Томас неуклюже уходил от ответов на любые неприятные вопросы... Это было непохоже на человека, который был готов говорить о себе часами, находясь в опьянении от собственного голоса». Томасу действительно нечего было сказать, потому что его команда к середине сезона и выглядела как труп, и воняла как труп. Фанаты «Фотинайнерс» после каждой неудачной недели собирали все больше подписей под петицией о вотуме недоверия генеральному менеджеру. В своем фирменном стиле, Томас бросал кого-то под огонь прессы или ненависти болельщиков. Но как бы Томас не укрывался от проблем, именно он являлся генеральным менеджером и его «Фотинайнерс» были ужасны во всех аспектах. Экземпляр газеты «Сан-Франциско Эксаминер» с нелицеприятной оценкой его персоны, Томас получил в отеле Вашингтона, накануне игры с «Рэдскинс». Свидетели утверждают, что Томас был похож на человека, которого хватил апоплексический удар. Узнав, что автор статьи сопровождает команду в Вашингтоне, Томас нашел его на дискотеке в отеле и напал на репортера прямо на танцполе. Когда охранники вытащили Томаса из зала, Джо кричал в адрес журналиста: «Я иду, я тебя все равно достану». После этого Томаса увели обратно в номер и запретили появляться в публичных местах отеля во избежание скандальных сцен. Об этом инциденте позже спросили мнение Эдди, который обтекаемо ответил, что будет разговаривать с юристами, дабы найти законный способ запретить именно этому репортеру освещать события в команде. На следующий день «Фотинайнерс» вновь проиграли 38-20, после чего Томас нашел «козла отпущения» и уволил главного тренера команды. За полтора года работы Томаса это был уже третий уволенный главный тренер. Самым распространенным общественным мнением стало возможное увольнение самого Томаса после череды всех неприятностей с командой. Эдди, однако, ничего подобного не сделал. Одним из основных его качеств была верность и, вероятно, в этом и состояла его слабость. Тем не менее, спустя неделю после происшествия в Вашингтоне, Эдди заявил прессе, что он не только доверяет Томасу, но и планирует досрочно продлить срок действия контракта с ним, добавив еще четыре года к существующим шести. Это означало, что Томас будет генеральным менеджером вплоть до 1986 года. Несомненно, этим шагом Эдди хотел показать свою храбрость и уверенность на посту владельца команды и стабилизировать ситуацию. Однако его слова просто взорвали местный футбольный мир, словно в кристально чистый бассейн высыпали мешок дерьма. Именно с этого времени, с более-менее приличного «Эдди Ди», владельца команды стали называть в городе «Этот мудак». Новое прозвище моментально подхватили в каждом из девяти округов, а местная пресса с удовольствием вставляла его в каждый свой репортаж. Еще одной целью заявления Эдди была попытка урезонить самого Томаса, но достигнуть ее не удалось. Все больше и больше сотрудников, включая ближайшее окружение Джо, открыто говорили о растущей паранойе генерального менеджера. Поэтому жест лояльности и примирения со стороны Эдди был не замечен Томасом. В следующее воскресенье «Фотинайнерс» вновь проиграли 16-10, результат команды стал 1-10, и она тонула, как камень в реке. Томас зашел после игры в раздевалку, весь разгоряченный и явно перебравший алкоголя. Он встал на скамейку и стал поливать грязью игроков, которые послушно собрались вокруг него. Томас десятки раз повторил, что он не собирается терпеть такой уровень игры, заглушая своим криком собственную неуверенность: «Если я пойду на дно, то заодно утоплю и всех вас». Вернувшись в Янгстаун Эдди, естественно, узнал о выходке Джо в раздевалке. Он сделал определенные выводы, которые проявились только спустя две недели, когда «Фотинайнерс» играли против «Питтсбург Стилерс» в матче «Monday Night Football». Это была особенная игра для Эдди. В те годы матч «Monday Night Football» вызывал феноменальный интерес, к тому же, этот поединок был против «Стилерс». Для Эдди, центром вселенной которого являлся Янгстаун, победа над Питтсбургом стала бы предметом гордости на весь остаток сезона. Но что важнее всего, «Стилерс» находились в отличной форме, команда шла с показателем 9-2 и летела к своему третьему Супербоулу за последние пять лет. Все уже признали "Стилерс" командой десятилетия, на тот момент их игра была верхом эволюции футбола: сочетала в себе грубую силу, положенную в основу защиты и в игре на выносе, имея при этом отлаженное глубокое пасовое нападение, в то время как оппоненты топтались на месте. Игра против «Стилерс», перед телевизионной аудиторией всей страны, должна была показать статус Эдди и сделала предстоящий матч критической точкой всего мучительного сезона. И если ожидания и надежды владельца команды не смогли создать вокруг матча настоящий апогей, то другие события в день игры преумножили их десятикратно. Около 11 часов утра, в понедельник 27 ноября 1978 года, бывший член Наблюдательного совета Сан-Франциско вошел в офис мэрии города, застрелил мэра, а затем в коридоре убил еще одного сотрудника администрации. Убийства моментально взбудоражили весь город. Когда о происшествии узнал Джо Томас, он был убежден, что на этом события не закончились и следующей жертвой вполне может стать он сам. Позже он утверждал, что в офис команды поступил звонок с угрозами расправы, однако большинство репортеров считали, что Томас просто раздувал историю в своих целях. Остаток дня Джо провел в лихорадочных попытках убедить комиссионера НФЛ Пита Розелла перенести игру на другое время, но получил категорический отказ. Игра закончилась предсказуемо плачевно для хозяев. «Стилерс» вели 17-0 к перерыву и довели матч до победы 24-7. Стадион Кэндлстик был не заполнен до отказа, а многие зрители пришли на матч с плакатами, на которых показали свои самые желанные подарки на предстоящее Рождество. Таким подарками для болельщиков «Фотинайнерс» были: 1) новый владелец команды 2) новый генеральный менеджер. Главным моментом национальной телетрансляции стал кадр, на котором охранник стадиона, в соответствии с инструкциями руководства команды, разрывает напополам плакат с проклятиями в адрес Томаса. Этот момент видела вся страна в прямом эфире, а затем и по всем новостным каналам в записи. Частный самолет доставил Эдди обратно в Янгстаун еще до того, как все болельщики разошлись по своим домам. К моменту приземления самолета, он уже принял ключевое решение своей недолгой жизни в футбольном бизнесе. Джо Томас представлял собой весь тот позор, который менее чем за год превратил фамилию ДиБартоло в национальное посмешище. Именно это Эдди и сказал своему отцу. Принятое им решение полностью противоречило словам самого Эдди, произнесенным в начале месяца, будет стоить ему ощутимых финансовых затрат, но Эдди был уверен, что иного выбора у него нет. Он хотел спасти команду от полного позора и презрения. В разговоре с отцом Эдди повторил ДиБартоло-старшему его же собственную фразу: «До сих пор мы могли только целовать этого парня в задницу. Сейчас мы пнем его под зад из команды, несмотря на то, что он является «другом семьи». ДиБартоло-старший согласился с решением сына. Эдвард ДиБартоло-младший, в недалеком будущем почтительно именуемый «Господин Ди» и ставший в итоге основателем одной из величайших династий в истории НФЛ, смог внять доводам разума в самый нужный и ответственный момент. Именно в этот самый критический и важный момент Эдди нашел Билла Уолша.
