Гений. Как Билл Уолш перевернул мир футбола и создал династию в НФЛ. Глава 19
Блог Game of Endzones продолжает публикацию перевода книги Дэвида Харриса «Гений. Как Билл Уолш перевернул мир футбола и создал династию в НФЛ». Сегодня на очереди девятнадцатая глава, из которой мы увидим, как «Фотинайнерс» настраивались на повторение успеха предыдущего сезона; узнаем, чем закончился приход в команду трех новых игроков; увидим катастрофические последствия для «Фотинайнерс» первой в истории НФЛ забастовки игроков.
Глава 19: Два года подряд?
Ближайшей задачей Билла Уолша стало повторение успеха «Фотинайнерс», но теперь победа не выглядела невероятной, она была вполне ожидаема. По ряду обстоятельств добиться аналогичного результата два года подряд было ничуть не легче, чем заново строить команду. В НФЛ крайне редко команды выигрывают Супербоул два года подряд.
«Вы теряете чувство новизны, - объяснял один из тренеров, побеждавших в главном матче сезона, - Гламур и эйфория от чемпионского титула искажают реальную силу команды, размывают ориентиры для прогресса игроков. Кроме того, на вершине успеха вы непременно теряете несколько ключевых футболистов, а остальные команды играют против чемпиона настолько вдохновенно, что вам приходится каждую неделю показывать лучшую игру. Ведь очень сложно взобраться на одну гору два раза подряд».
С начала проведения Супербоулов, только двум командам удавалось повторить успех на следующий год. «Пэкерс» добились этого в 60-х годах, а «Стилерс» в 70-х выдал две серии из двух побед подряд в Супербоулах. Обе эти франшизы полностью доминировали в НФЛ на протяжении десятилетия. Все время в перерыве между сезонами Уолш пытался найти формулу, которая позволила бы «Фотинайнерс» присоединиться к этим двум великим командам.
«Мы можем стать очень хорошей командой в следующем сезоне, - предположил Уолш в мартовском интервью журналисту «Кроникл», - Не уверен, что нам вновь удастся одержать 13 побед, но мы будем вверху таблицы. Мы получили максимальную отдачу во всех направлениях в прошлом сезоне. Рано загадывать, но я знаю одно: пока Джо Монтана является квотербэком команды, у нас есть шанс стать династией. Я надеюсь, что мы получим еще один хороший сезон от наших ветеранов, таких как Чарли Янг и Джек Рэйнольдс. И мы верим, что остальные парни все еще достаточно молоды, чтобы играть с таким же вдохновением и энтузиазмом, как в 1981 году».
Чтобы максимально долго продлить победный настрой команды, Уолш собирался внести некоторые изменения в подготовке к сезону.
«Мы должны были постоянно менять методы работы, - отмечал Уолш, - Никто не любит скучные и рутинные тренировки. Мы не хотели, чтобы игроки чувствовали себя комфортно и почивали на лаврах, выполняя привычные задания. Для этого мы сократили число игроков на тренировочных сборах, не приглашали на просмотр столько футболистов, как в прошлые годы. Мы изменили тактику работы на тренировках и сделали их более индивидуальными, чтобы максимально плотно работать с основным составом».
К открытию тренировочного лагеря в начале августа в городке Роклин стали заметны изменения в тренерском поведении Билла.
«Уолш выглядит более расслабленным, - отмечал журналист «Кроникл», - Он не так скован на бровке, работает непринужденно и легко. Репортеры все еще удивлялись, что Уолш строчит в маленькие блокноты по ходу тренировок, но манера его поведения изменилась. Он по-прежнему может бросить грозный взгляд на провинившегося игрока, но случаи, когда он кричал на кого-либо, происходили намного реже».
Тем не менее, Уолшу удалось повторить некоторые из привычных ритуалов. На этот раз он показательно выгнал из команды дифенсив-тэкла, который снял перчатки во время тренировки без разрешения тренера: «Гоните его отсюда! Даже не давайте ему принять душ!»
Слова «защитить чемпионский титул» Уолш произносил чаще, чем требовалось. Это отметили даже игроки.
«Защищать, защищать, защищать титул, - вспоминал Джо Монтана, - Это все, что мы слышали каждую минуту».
Однако расслабленным Уолш казался только со стороны, внутри его мучило привычное беспокойство. Позже он скажет, что «только гениальнейший ум или невероятная интуиция могут предвидеть все негативные последствия столь великого успеха», но сам Уолш не считал себя таковым. Он признавался, что все еще работает на ощупь, несмотря на публичную поддержку владельца команды и доверие болельщиков. Это заставляло его нервничать.
Как скоро выяснилось, такая нервозность имела все основания. Уолш еще не подозревал, что он находился перед стартом сезона, который станет «величайшим унижением» в его карьере с «Фотинайнерс».
Единственное, в чем Уолш был уверен перед началом сезона 1982 года, было то, что успех невозможно повторить, стоя на месте. В свое время «Пэкерс» и «Стилерс» сохранили ядро невероятно талантливых игроков, чтобы добиться победы в двух сезонах подряд. В «Фотинайнерс» ситуация обстояла иначе. Команда Уолша в прошлом сезоне прыгнула выше головы, выиграв Супербоул, и он знал, что текущий состав команды вряд ли позволит сделать это снова. Ему было необходимо пополнить команду талантливыми футболистами, и с этой целью Билл сделал три серьезных приобретения в межсезонье. Уолш был вправе ожидать от новых игроков усиления состава и свежей энергии.
Первым приобретением стал тайт-энд Расс Фрэнсис. Его приверженность иконоборчеству уже стала легендой в НФЛ, а физическое телосложение Фрэнсиса было уникальным для его позиции. Высотой 6 футов 6 дюймов, весом 242 фунта, он делал блоки как заправский тэкл и ловил мячи с элегантностью ресивера. Расс, сын профессионального борца, когда-то обладал школьным рекордом в метании копья, а в старших классах получил предложение заключить профессиональный контракт с бейсбольной командой. Он попал в футбольную программу университета Орегон Стэйт только потому, что нуждался в стипендии для получения высшего образования. Тем не менее, он продемонстрировал настолько яркий талант, что без проблем попал на драфт и был выбран командой "Нью-Инглэнд Пэтриотс".
К началу 1982 году у Фрэнсиса за спиной было уже шесть лет в НФЛ и три Про-боула. Однако после сезона 1980 года он внезапно порвал с профессиональным футболом после того, как "Пэтриотс" отказали обменять его в команду с Тихоокеанского побережья, чтобы Расс мог играть поближе к его дому на Гавайях. Фрэнсис отказался продлевать контракт и уехал на Гавайи, где проводил время за гонками на мотоциклах, осваивал управление самолетом, занимался скайдайвингом. Такое резкое изменение жизни Расс объяснял тем, что "никогда не любил футбол и хотел заняться чем-нибудь другим". Права на Фрэнсиса все еще принадлежали "Пэтриотс", но было очевидно, что за эту команду он никогда больше не сыграет.
Среди множества видов деятельности Фрэнсиса после ухода из футбола самым публичным стала работа телевизионным репортером на матче Про-боул, который проводился на Гавайях. В этой роли он и познакомился с Биллом Уолшем сразу после победы "Фотинайнерс" в Супербоуле. При выключенных камерах они заговорили о будущем Фрэнсиса.
"Расс Фрэнсис заслужил репутацию одного из лучших тайт-эндов в НФЛ, - отмечал Билл, - Он заслуженно попадал в Про-боул. Нет сомнений, он был индивидуалистом, но одновременно и классным парнем. Мы встретились и поговорили, никаких прямых предложений не звучало, но Расс утверждал, что завязал с футболом и не собирался возвращаться".
Тем не менее, когда Уолш вернулся на материк, он рассказал МакВэю, что собрался получить у "Пэтриотс" права на Фрэнсиса.
"Билл делал это ради Фрэнсиса, - вспоминал МакВэй, - Он полюбил его и чувствовал, что Расс будет важным дополнением в команду. Вот только нам нужно было не только получить отступную от "Пэтриотс", но и уговорить самого Фрэнсиса".
Стремление Уолша заполучить Фрэнсиса основывалось на его желании укрепить позицию тайт-энда. На протяжении следующего десятилетия многие команды будут внедрять новую схему - спрэд-формацию - в нападении, при которой на поле одновременно выходят четыре или пять ресиверов, а тайт-энд фактически отсутствует. Билл не разделял увлечение этим нововведением. Он считал, что чем больше у команды вариантов расположения игроков, тем лучше, а тайт-энд является универсальным игроком для баланса пасового и выносного нападения. По мнению Уолша, тайт-энд был тем ключевым фактором, который мог ставить в тупик защиту соперника при определении типа комбинации. Билл уже рисовал в мечтах, как эффективно он будет использовать Фрэнсиса на этой позиции.
Всю весну Уолш и МакВэй провели в переговорах с "Пэтриотс", кульминация которых пришлась на день драфта. В обмен на Фрэнсиса "Фотинайнерс" отдали пики первого и четвертого раундов, а также команды обменялись пиками второго раунда драфта. По итогам сделки права на Фрэнсиса перешли к "Фотинайнерс". Еще за неделю до такой бурной развязки переговоров, сделка казалась сорванной, пока владелец "Пэтриотс" Билли Салливан не связался напрямую с Эдди ДиБартоло. После их встречи переговоры возобновились с новой силой, в работе принимали участие Уолш, Салливан, МакВэй и агент Фрэнсиса. Окончательное согласование всех условий трэйда произошло за 15 секунд до того момента, когда "Фотинайнерс" должны были назвать свой выбор в первом раунде драфта.
Подписанный контракт с дополнением в виде чемодана с наличными помогли убедить Фрэнсиса вернуться в футбол. На вопросы прессы тайт-энд ограничился парой слов, заявив, что "внезапно ощутил, что не успел сделать в футбольной карьере всего, что планировал". Уолш собирался включить в контракт условия, запрещающие прыжки с парашютом, гонки на мотоцикле или полеты на самолете, но позже отбросил их. В конце концов, Фрэнсис появился в составе "Фотинайнерс". Для Уолша долгожданный игрок обернется самым диким тренерским опытом в карьере, но одновременно станет лучшим тайт-эндом, которого он тренировал.
Второе приобретение Уолша в межсезонье 1982 года связано с его желанием добавить скорости на позицию ресиверов. Билл уже давно планировал переучить в футболистов одного или нескольких талантливых бегунов. Ренальдо Нехемиа был чемпионом мира в беге на 110 метров с барьерами и, возможно, самым быстрым человеком, который подпадал под требования Уолша. Нехемиа никогда в жизни не играл в футбол, и Билл признавался, что для него "это был своего рода вызов". Несмотря на отсутствие опыта, у Ренальдо сразу проявились задатки хорошего ресивера. Нехемиа уже имел на руках выгодный контракт в легкой атлетике, поэтому его подписали в качестве свободного агента и зачислили в состав "Фотинайнерс" на период тренировочных сборов. По итогам тренировок Уолш признавал, что получил в руки потенциально самую опасную угрозу в нападении.
Третье важное приобретение Уолш сделал на драфте. В марте, когда "Фотинайнерс" по традиции вовсю готовились к драфту, Уолш рассказал в интервью журналисту "Кроникл", что одной из его задач является поиск левого тэкла нападения, чтобы заменить безразмерного Дэна Аудика. Этого Уолш добился во втором раунде, использовав пик, полученный от сделки с "Пэтриотс". Выбором "Фотинайнерс" стал Уилльям "Бабба" Пэрис, выпускник университета Мичиган, ростом 6 футов 6 дюймов и весом 305 фунтов. Уолш считал огромной удачей выбор Пэриса во втором раунде. Он ожидал, что тэкл уйдет среди первых пяти пиков, и если бы сделка с "Пэтриотс" не состоялась, Билл собирался использовать на Пэриса пик первого раунда.
Действительно, когда в суматохе обсуждались последние условия сделки по Фрэнсису, представитель "Фотинайнерс" в зале драфта уже держал в руках лист бумаги с фамилией Пэриса, чтобы озвучить его во время первого раунда. После драфта Уолш описывал прессе Пэриса, как "парня, который гарантирует себе место в Про-боуле на ближайшее десятилетие".
"Этот как раз тот парень, которого мы искали, - заявил Уолш, - Многие тренеры проводят всю карьеру в поисках такого игрока, как Пэрис".
Причина, по которой Бабба опустился с первого до второго раунда драфта, заключалась в сомнениях относительно мотивации Пэриса, а также его веса. Тренер Пэриса в Мичигане требовал, чтобы тот играл с весом не менее 270 фунтов, но Бабба едва смог достичь этой отметки. "Фотинайнерс" планировали держать вес Пэриса на уровне 285 фунтов, но когда игрок впервые появился в тренировочном лагере команды, его вес составлял 315 фунтов и только увеличивался. Контракт, который подписали с новичком сразу после драфта, включал отдельный пункт относительно веса Пэриса: если игрок не сбрасывал к началу сборов вес до 285 фунтов, ему пришлось бы платить штраф команде. Уолш надеялся, что такое условие контракта позволит команде всегда иметь в оффенсив-лайн одного из самых мощных тэклов лиги.
Ожидалось, что даже скинув вес до 285 фунтов, Бабба будет достаточно массивен, чтобы доминировать в блоках для выноса и быть в числе лучших при защите паса. Что касается критики относительно мотивации Пэриса, ведь наличие огромного веса упрощало работу на блоке, Уолш отвечал пренебрежительно: "Мы считаем, что можем мотивировать любого игрока".
Чтобы подчеркнуть свою точку зрения, Уолш поставил Пэриса в стартовый состав с первой же игры, как сделал это годом ранее с Лоттом, Райтом и Уилльямсоном. Билл четко дал понять, что считает Пэриса надежным якорем корабля нападения на целое десятилетие.
Однако, на этот раз ни одно из ключевых приобретений Уолша в межсезонье не дало того эффекта, которого он ожидал.
Расс Фрэнсис, при всем своем таланте, был принят товарищами по новой команде далеко не так радушно, как ожидалось. Даже не близко. Он пришел на тренировочные сборы, чтобы составить конкуренцию за место в составе Чарли Янгу. Янг был любимцем всех игроков "Фотинайнерс" - достаточная причина, чтобы держать странного новичка команды на расстоянии вытянутой руки. Кроме того, Фрэнсис получал по контракту намного больше той суммы, что большинство игроков "Фотинайнерс", но откровенно небрежно работал на тренировках и относился непростительно беззаботно к своим неудачам в предсезонных матчах. Этим он оттолкнул тех немногих партнеров, которые поддержали его приход в команду. А когда Фрэнсис на протяжении целой недели залечивал никому не видимые спазмы ног, сидя в горячем бассейне и смеясь над работающими на поле товарищами по команде, в "Фотинайнерс" это посчитали настоящим оскорблением.
Отдельного внимания заслуживала религиозная подоплека отношений Фрэнсиса и остальных игроков. Многие футболисты "Фотинайнерс" являлись примерными христианами, а Чарли Янг заслужил общее уважение религиозными проповедями и участием в жизни церковных общин Сан-Франциско. Фрэнсис же был ярым атеистом, откровенно пренебрежительно относился не только к любой религии, но и к чувствам верующим игроков. Религиозные мини-войны стихийно возникали на многих тренировках команды.
Фрэнсису быстро придумали прозвище - "Флиппер". По итогам тренировочного сбора он получил от команды неофициальную награду "High Diver", которая по традиции вручалась игроку, больше всех отлынивающему от тренировочного процесса. В конце августа в газете "Сан-Франциско Эксаминер" появились заголовки с намеками на серьезные дрязги между Фрэнсисом и остальной командой.
Ренальдо Нехемиа проявил себя не намного лучше. Он тоже получил по контракту сумму, несравнимую с зарплатами многих партнеров, хотя никогда не играл в футбол. Игроков "Фотинайнерс" возмутил эпизод, когда защитникам было приказано не сбивать Ренальдо с ног во время спарринга. По слухам, Нехемиа пожаловался тренерам, что не переносит боли и попросил быть помягче с ним на поле. Тем не менее, даже с такими ограничениями, "звезда беговых дорожек" Нехемиа быстро получил травму подколенного сухожилия и составил компанию Фрэнсису в медицинском кабинете. Очевидно, что в такой ситуации Ренальдо не мог избежать насмешек со стороны игроков команды.
"Они постоянно враждебно смотрели на меня, - жаловался Ренальдо, - Воздух был наэлектризован вокруг меня".
Перед окончанием тренировочного сбора некоторые ветераны команды нарисовали карикатуру, на которой изобразили Ренальдо в виде ребенка с пустышкой во рту. Картина вызывала смех и одобрение у каждого игрока, кто не видел у бегуна силы воли и желания стать футболистом.
Бабба Пэрис, еще одно приобретение Уолша, был принят командой легче остальных - всеми, кроме Дэна Аудика. Пэрис явно выигрывал борьбу за место в стартовом составе, поэтому через три недели сборов Аудик покинул лагерь "с эмоциональными проблемами", а когда вернулся, в первый же день разгромил шкафчик в раздевалке.
Тем не менее, для Пэриса было трудное время. Он не часто играл в колледже на блоках при пасовых комбинациях и пока Бобб МакКитрик пытался научить новичка методам и технике игры, Бабба во время предсезонных матчей пропускал целиком всю защиту к квотербэкам команды. После нескольких провальных матчей он получил прозвище "Хайвэй 77" - соперники пролетали через его позицию, словно "Феррари" по скоростному хайвэю. Запасной квотербэк Гай Бенджамин получил за предсезонку два сотрясения мозга после ударов защитников, которых должен был блокировать Пэрис. Однако, Уолш упрямо верил в новобранца.
Несмотря на штрафы по условиям контракта, Пэрис никак не мог сбросить вес до 285 фунтов и МакКитрик полагал, что именно лишний вес является причиной провальной игры тэкла. Тем не менее, к окончанию сборов МакКитрик отмечал, что Бабба "станет лучшим левым тэклом, который когда-либо играл в командах Уолша". Вместо этого, Пэрис повредил правое колено в последней предсезонной игре и Уолшу пришлось срочно искать левого тэкла из "мусора", отчисленного другими командами лиги по итогам сборов.
Пэрис стал первым из бесконечной череды травмированных игроков команды. Рэнди Кросс, лучший оффенсив-лайнмэн "Фотинайнерс", сломал лодыжку в результате несчастного случая летом; Пиви Борд, один из основных игроков защиты, пропускал сезон из-за операции на колене. Но и это только малая часть общей картины. В какой-то момент из 22 игроков стартового состава сразу 14 футболистов выбыли из-за травм. По словам Уолша, к началу сезона "Фотинайнерс" представляли из себя "совершенно другую команду", что оказалось только первым шагом к катастрофе.
И играли "Фотинайнерс"катастрофически плохо.
В матче открытия против "Рэйдерс" команда выглядела небрежно, совершила уйму ошибок и проиграла 17-23. На следующей неделе в матче с Денвером, "Фотинайнерс" лидировали к перерыву, но затем упустили преимущество. На последней минуте игры Джо Монтана бросил неточный пас в спину ресивера, после отскока мяч перехватил защитник и "Бронкос" начали последний драйв. Защита "Фотинайнерс" допустила пасс-интерфиренс, который позволил сопернику пробить филд-гол на последней секунде игры, Денвер выиграл 24-21.
Уолш яростно оспаривал с арбитрами нарушение на последней минуте матча, однако на пресс-конференцию пришел подчеркнуто оптимистичным: "Мы переиграли своего оппонента. Никто не должен сбрасывать нас со счетов!"
Это был, однако, показной оптимизм.
Когда "Фотинайнерс" подошли к матчу третьей недели с плачевным результатом 0-2, Уолш все еще был убежден, что дела пойдут на лад и команда сможет бороться за второй Супербоул подряд.
Тем временем, коллективные переговоры НФЛ и Ассоциации игроков завершились безрезультатно и впервые в истории лиги регулярный сезон был приостановлен, игроки объявили забастовку.
"Это был пушечный выстрел, отправивший все наши планы в ад", - пояснял Уолш.
Футболисты "Фотинайнерс" неохотно присоединились к забастовке. Частично это было связано с личностью Эдди Ди, который давал понять, что способен решать вопросы мирным путем и без локаута. Игроки искренне не хотели обижать щедрого владельца команды. Однако главной причиной стали серьезные опасения о целях Ассоциации игроков. Вместо того, чтобы бороться за подлинную свободу при заключении контрактов, Ассоциация требовала от лиги резкого увеличения окладов для футболистов. Профсоюз настаивал, чтобы 60 % выручки от деятельности франшизы шло на заработную плату игроков.
Представителем "Фотинайнерс" в Ассоциации был тэкл Кейт Фанхорст, который безуспешно пытался бороться с неадекватными требованиями профсоюза. Его поддерживали далеко не все игроки команды. Возможно самым жестким критиком стратегии Ассоциации являлся Джо Монтана, который в июле публично вышел из профсоюза игроков.
"Все говорили, что мы должны выступить заодно и поддержать забастовку, - объяснял чуть позже Монтана, - Но почему я должен поддерживать то, во что не верю?"
Большинство его товарищей по команде разделились на два равных лагеря по отношению к требованиям Ассоциации. Когда обе группы собирались на встречах и обсуждали спорный вопрос, обстановка немедленно накалялась.
"Там было много грязи, мы не выбирали выражений, - вспоминал Монтана, - Когда я попытался объяснить свою точку зрения, меня просто заткнули и посадили на место... Они говорили: "Мы знаем, почему Монтана против забастовки. Он получает миллион долларов в год и не хочет потерять деньги"... Мы разделились на два лагеря, ни одна их сторон не слышала точку зрения другой...Это было неприятно".
В итоге, когда внутри команды не удалось прийти к единому мнению, "Фотинайнерс" просто откладывали голосование до крайнего срока. А когда большинство команд одобрили забастовку и она началась, "Фотинайнерс" просто присоединились к ней, хотя официально так и не приняли своего решения.
"Очевидно, что мы были обязаны поддержать коллег по лиге", - объяснял Фанхорст.
Перед первой тренировкой после матча с "Бронкос" уже было объявлено о прекращении сезона, но "Фотинайнерс" отработали ее в привычном режиме. Затем Уолш собрал команду на дневное собрание, которое получилось необычно долгим. Билл и раньше сталкивался с возможностью локаута в 1974 году, когда тренировал "Бенгалс", но тогда забастовка была проведена в период предсезонных сборов и продолжалась всего несколько дней. Главной целью собрания Уолш выбрал единение команды, вне зависимости от результата забастовки.
Ему удалось справиться с раздражением от неожиданного окончания сезона, и он вдохновенно пытался убедить игроков сохранить сплоченность в команде. По правилам лиги только травмированные игроки могли получать заплату в период забастовки и направлять ее исключительно на лечение. Все остальные должны были работать самостоятельно, многие футболисты объединились и организовали собственные мини-лагери на базе колледжа Менло. Уолш разговаривал с игроками и убеждал их поддерживать физическую и эмоциональную форму, быть готовыми играть в футбол в любое время года.
"Никто не знает, когда закончится забастовка, - говорил Уолш, - Но когда этот момент настанет, мы должны быть готовы защитить наш титул".
После этого собрания команда официально присоединилась к забастовке.
"Игроки покинули Рэдвуд-сити, забрали все вещи, словно поехали на выездную игру, - рассказывал журналист "Кроникл", - Упаковали все: футболки, шорты, обувь, экипировку и даже футбольные мячи... Никто из них не знал, когда вернется на тренировочную базу. По игрокам было видно, что они никогда не сталкивались с трудовыми спорами. Казалось, что они не понимали серьезность проблемы и выглядели несерьезно. Никто не беспокоился, что локаут будет стоить игрокам потери денег".
Когда команда собрала вещи, Уолш спустился в раздевалку. Он подошел к игрокам и тренерам, попрощался и напомнил, что каждому нужно пройти взвешивание перед отъездом.
"К возвращению вы должны быть такого же веса, - предупредил Уолш, - Я надеюсь, что из этой ситуации мы выйдем в лучшей форме, чем другие команды".
Через час раздевалки на Невада-стрит опустели.
Сперва Уолш думал, что забастовка продлится не больше недели, но его оценка была далека от действительности. Каждую следующую неделю Билл надеялся на лучшее, но вновь и вновь испытывал разочарование. Неделю за неделей он готовил планы на следующие игры по расписанию лиги, но они оставались лежать грудой блокнотов на столе. Также он постоянно ездил вместе со скаутами на матчи студенческих команд и провел немало времени в тревогах за будущее команды.
"Наши парни - профессионалы, - признавался Уолш, - Они знают, как держать себя в форме. Но тренировок не бывает слишком много, я переживал из-за этого".
Все время забастовки Уолш дико скучал из-за того, что не может окунуться в игру.
"Я скучаю по работе, - признавался Билл одному из журналистов, - Я испытал огромный диапазон эмоций от полного уныния до непонятного возбуждения. Это словно стрессовая ситуация, сидеть и ждать непонятно чего. Такое состояние заставляет много думать, но мы пропускаем наше время года, период множества классных игр. Я чувствую себя словно в изгнании".
Забастовка игроков в 1982 году продолжалась почти восемь недель, и за это время Уолш сделал две попытки, чтобы повлиять на ее ход. В один момент, в приступе сиюминутного отчаяния, он связался с Чарли Янгом и спросил, готов ли тот вернуться к тренировкам и убедить в этом некоторых игроков. Янг ответил, что не готов даже говорить об этом: "Команда все еще едина, мы все решаем вместе. Это плохая идея".
Такой вариант мог привести к худшим последствиям, и Уолшу пришлось отступить.
Второй попыткой стала серия рекомендаций по острым вопросам коллективного спора, которые Уолш направил владельцам команд, участвовавших в переговорах. Эти идеи, однако, ушли в никуда и не вызвали никакой реакции.
Таким образом, Уолшу оставалось просто ждать развития ситуации и надеяться на лучшее. Он ходил по коридорам офиса, рефлекторно поправлял неровно висевшие картины, перекладывал бумаги на столах. В конце концов он стал переживать, что забастовка затянется до зимы и сезон будет полностью отменен.
Этого не случилось, но к тому времени, когда Ассоциация игроков согласилась снять часть требований, не получив практически ничего, внутренние противоречия групп футболистов "Фотинайнерс" привели к необратимым последствиям для команды.
"Забастовка закончилась, но этом вопрос все еще делил нас на два лагеря. Никто не мог перестроиться, - вспоминал Монтана, - Никто не забыл ссоры и разногласия... У каждого были обиды и мы не могли играть, как единая команда. Мы не работали как цельный механизм, люди в команде просто не разговаривали друг с другом. Как можно выигрывать в таким условиях? Я никогда не верил, что сезон закончится именно так. Я полагал, что с окончанием забастовки мы забудем все обиды, простим друг друга. Я был неправ и готов был извиниться. Но каждый из нас только телом присутствовал на поле во время оставшихся игр, наши мысли витали далеко от стадиона... Безусловно, мы не могли вернуть ощущение победителей, которое приобрели в прошлом году...Сезон был разрушен для нас"
