Худший драфт в истории
В понедельник всеми обожаемый Король Блондинов весьма метко заметил, что у меня «кончились картинки с человечком на кресле» и поэтому пришлось прикрыть блог. Это действительно так - человечек никогда уже не сядет на кресло. Но! За прошедший месяц моя привычка что-то выбивать на клавиатуре на тему американского футбола не раз предательски давала о себе знать. Мол, «Давай, друг, сезон пришел, а ты отсиживаешься». И я понял – нельзя просто так взять и бросить писать об американском футболе. А потому (как, собственно, и прогнозировал) раз в месяц-два я постараюсь (тьфу-тьфу-тьфу) радовать как читателей сайта нфлрус.ру, так и свою писательскую паранойю, каким-нибудь занимательным рассказом. Сегодня, например, будет продолжение нетривиальной истории Тампа-Бэй Баканирс прошлого века. Наслаждайтесь.
А то был ярчайший пример фразы: «На драфте выиграть чемпионат невозможно, но вот проиграть - еще как». Это история драфта Тампа-Бэй Баканирс 1982 года.
Каждый год через драфт НФЛ проходят порядка 250 молодых игроков, учитывая как обычные, так и компенсационные пики. Десятилетия назад их проходило через драфт и того больше. И такое огромное количество новых игроков подразумевает, что подавляющая их часть вообще не имеют существенного значения, так как в итоге они не определяют ни лицо Лиги, ни лицо клуба, который их выбрал, ни даже результаты отдельных игр. И драфт 1982 года определенно не должен был быть в этом смысле чем-то отличительным. На нем также должны были быть нерелевантные игроки и куча менеджерских ошибок.
На самом деле ошибки – это практически синоним драфта. Команды вечно выбирают кого-то не того. Хотели крутого лайнбеккера, а получили середнячка в спецкоманды, хотели доминирующего ресивера, а получили ленивого алкоголика. Бывает. Ничего особенного. Но так, чтобы команда выбрала совершенно не того человека, кого хотела? Это уже нонсенс. Назвать по телефону одну фамилию, чтобы через пять минут из уст комиссионера услышать совсем другую? Сюрреализм. Возможно ли такое? Случалось ли это хоть с кем-нибудь?
Ну, насколько известно, никогда и ни с кем, кроме Тампа-Бэй Баканирс в 1982-м году. Тот драфт флоридского клуба является недостижимой вершиной дурацкой ошибки на драфте. Для молодого франчайза из Тампа-Бэй, который после позорных лет прозябания, наконец начал вставать на колени, тот год должен был стать историческим. По логике Драфт-1982 был призван помочь «пиратам» подняться на вершину, но по факту оказался сокрушительным ударом по хребту.
- Весьма мучительный был опыт, это я помню точно, – вспоминает Кен Херрок, директор Баканирс по персоналу в те годы, – я помню свою первую реакцию на произошедшее: «Вот дерьмо, что происходит?» Никогда ничего подобного со мной в жизни не происходило. А ведь я прошел с клубом сквозь позорные первые годы, пережил эти 26 поражений кряду, но даже они не сравняться с тем драфтом. Драфт 1982 года персонально для меня был самым сложным моментом и самым тяжелым ударом.
Болельщики НФЛ наслышаны о множестве ужасов Тампа-Бэй той эпохи: о серии из 26 поражений подряд в 1976-77 годах, о трейде молодого стартового квотербека Дага Уильямса или о выборе на драфте Бо Джексона, когда тот ушел в бейсбол. Но одна из самых малоизвестных их ошибок, по иронии судьбы, была самой значительной. Она сыграла важную роль в последующем позоре клуба, когда те 12 лет подряд проигрывали 10 или более игр в сезоне.
Эта ошибка вошла в историю Бакс под названием «Драфт имени Букера Риза». И такие вещи не придумаешь, подобные сюжеты способна выдавать только реальность.
После того, как в 1981 году Тампа-Бэй стала чемпионом дивизиона во второй раз за три года, Баканирс смотрели на приближающийся драфт, как еще одну ступень в построении постоянного контендера. У Бакс был на том драфте выбор под номером 17 и они выбрали гарда Шона Фарелла, будущего про-боулера, который отыграет в НФЛ 11 лет. Вот только вся соль в том, что они не хотели его брать. Ну, по-крайней мере, не так высоко.
Менеджмент Тампы колебался между двумя игроками: Фареллом – гигантом, игравшим в колледже в одном «юните» вместе с Майком Мунчаком (его, кстати, взяли восьмым на том же драфте) – и эндом защиты Букером Ризом. Фарелл был более подготовлен к НФЛ, но Риз обладал сумасшедшим атлетизмом, а Баканирс давненько искали в линию обороны подмогу для будущего члена Зала Славы Ли Роя Селмона.За несколько минут до своего пика Херрок позвонил из драфт-штаба Баканирс, базировавшегося во Флориде, в Нью-Йорк, где непосредственно на драфте их представлял менеджер по экипировке Пэт Маркусильо и сказал тому записать две фамилии – «Фарелл» и «Риз». Теперь нужно было лишь дождаться своей очереди.
Пока стрелки часов отсчитывали оставшееся до выбора время, в драфт-руме Бакс шли жаркие дебаты кого же в итоге выбрать. И когда до оглашения выбора оставалась минута, в дело непредвиденным образом вмешалась архаическая техника, интершум и неполадки в связи.
- По современным меркам тогда были совершенно доисторические средства связи, – объясняет Херрок, – мы говорили с Пэтом по телефону, но качество звука было на редкость мерзким. Я мог разобрать, как он орет кому-то на том конце провода: «Тише, тише, я же ни черта не слышу». Помимо едва различимого голоса Пэта я слышал дикий гвалт болельщиков. Время поджимало, оставалось 30 секунд. Мы хотели обоих игроков, но решили, что первым лучше будет взять Букера Риза. Я сказал в трубку: «Слушай, Пэт, я раньше назвал тебе две фамилии. Мы не будем брать Фарелла, мы возьмем Риза. Отсылай его фамилию». Но оказалось, что из-за шума он не услышал ту часть, которая касалась Риза. Он подумал, что мы выбрали Фарелла и сказал представителям НФЛ, что мы выбираем именно его.
Когда НФЛ анонсировала выбор Тампа-Бэй, то в их флоридском офисе уже никакого шума не было. Стояла гробовая тишина. А потом было море ругательств, которые Херрок припомнить не смог.
- Мы выбрали своего игрока, отправили пик в Нью-Йорк и стали спокойно готовиться к следующим раундам. В ходе подготовки мы увидели, как Пит Розелл объявил, что мы взяли совсем другого игрока, – смеясь, вспоминает Херрок, сейчас он может себе это позволить, – было много недоуменных взглядов и фраз в стиле: «Что он сказал? Какого хрена вообще происходит?» Но ничего уже нельзя было поделать. Как только имя анонсировано, то все, точка.
Но на самом деле тогда Бакс не считали, что точка в истории поставлена. Херрок позвонил в Нью-Йорк и инструктировал своего коллегу, чтобы тот пошел и обозначил недовольство Тампа-Бэй своим пиком, а также попытался отыграть все назад. Может быть, что даже получилось бы вернуть пик.
- Я позвонил и сказал: «Пэт, ты передал не то имя. Пойди к Розеллу и попробуй его убедить. Попробуй поменять игрока». Нам, конечно, отказали.
Джо Браун, тогда ответственный за связи НФЛ с общественностью, отлично помнит, какое было замешательство у столика Баканирс, когда те объяснили НФЛ, что сделали не тот выбор.
- Когда Тампа попросила нас вернуть пик, то было уже слишком поздно. Следующая команда уже сделала свой выбор. Мы уже не могли запихать джина обратно в бутылку. Хотя они долго пытались нас уговорить. Я точно знаю, что после того, как представитель Бакс не добился желаемого, то их президент Хью Калверхауз позвонил комиссионеру напрямую. Но он получил такой же ответ.
Директор по связям с общественностью Баканирс Рик Одиозо, вспоминая те события, винит в произошедшем… фанатов Нью-Йорк Джайантс. У Гигантов был 18-й выбор на том драфте, сразу за Тампа-Бэй. И по давней традиции фанаты клуба из Большого Яблока стали создавать нереальный шум еще за пару минут до выбора их команды.
- Я частенько вспоминал тот день и обдумывал случившееся. Пытался, как детектив, принять во внимание все детали, – говорит Одиозо, – понимаете, в то время телефонный приемник работал по принципу «уоки-токи». То есть два человека не могли одновременно разговаривать. Сначала говорил один, потом он замолкал и тогда начинал говорить второй. И так далее. В тот момент, когда Кен Херрок объяснял Пэту кого тот должен выбрать, фанаты Джайантс своим криком задавили спикер на том конце провода. Так мы во Флориде могли слышать тот шум, а Нью-Йорк нас не слышал. Поэтому-то часть фразы касательно Брука Риза и пропала из эфира.
После того, как выяснилась ошибка, Пэт Маркусильо был просто раздавлен, он винил во всем себя, он бегал «в мыле» и принял все отчаянные попытки вернуть пик, связался со всеми в НФЛ, с кем мог.
- Он почти рыдал из-за расстройства, – говорит Херрок, – мне пришлось довольно долго его успокаивать, объяснять, что его вины в этом нет, что такое случается. Хотя я и не припомню других таких случаев. Я ему сказал, что мы получили добротного игрока в виде Шона Фарелла. Все нормально, все хорошо, даже Хью был спокоен.
Но, несмотря на то, что Херрок утверждает, что президент Калверхауз оставался спокойным, многие говорили, что он психовал и в горячке обещал, что уволит любого, кто расскажет прессе об этой ошибке. Херрок отметает эту историю, называя «раздутой».
- Он скорее сказал просто: «Это не должно покинуть пределы этой комнаты». И все. Хотя по его лицу было видно, что он понимал - это невозможно. Ведь в Нью-Йорке Пэт уже всех поставил на уши, пытаясь вернуть наш пик. Неужели кто-то мог думать, что этого не заметили? Нет, Хью все понимал. Он был расстроен, но все же спокоен.
Из-за этого пика расстроились не только в Тампа-Бэй. Марвин Демофф, агент выбранного Буканьерами гарда Фарелла, говорит, что перед драфтом никто из Тампы вообще не контактировал с ним по поводу его подопечного. Сам же Шон Фарелл был удивлен еще сильнее.
- Это был один из первых случаев, когда драфт НФЛ транслировали по телевизору, – вспоминает Шон, – и вот сижу я дома, смотрю за тем, как один за одним игроки уходят в свои новые команды и мне звонит Тайгер Джонсон, тренер линии нападения Баканирс. Он просматривал меня перед тем драфтом. Мы поговорили пару минут и он сказал, что они были бы рады видеть меня в команде, но вынуждены двигаться в другом направлении. Пожелал мне удачи и положил трубку. Я продолжил смотреть драфт, зная, что меня не выберут 17-м пиком, и даже начал надеяться, что следующим пиком я поеду домой, в Нью-Йорк. А потом выходит Розелл и называет мое имя. Я просидел с отвисшей челюстью минут пять.
Уже позже Шону рассказали, почему так вышло. Не смотря на эту дурацкую историю, Фарелл выдал флоридскому клубу пять хороших сезонов, правда, при первой возможности он все же сменил команду. Его просто бесило то, как в Тампа-Бэй вели дела. Вообще говоря, этот драфт должен был приоткрыть всем глаза, насколько запущено все было в этом франчайзе.
- Этот драфт четко объясняет все то, что было в последующие пять лет моей карьеры, – сокрушается Фарелл, – ровным счетом такая же хаотическая фигня была на протяжении этих пяти лет. Мне следовало бы догадаться, что во франчайзе, который звонит и желает тебе удачи, а потом все равно называет твое имя, что-то совсем не так. Понимаете, даже тот факт, что на самом драфте в Нью-Йорке присутствовал менеджер по экипировке, а не кто-то из фронт-офиса, говорит о многом. Но так были построены дела в Бакс. Все с ног на голову. Сейчас меня это ничуть не удивляет.
По истечении пятилетнего контракта новичка Фарелл потребовал обмена. В итоге он проведет еще три года в Патриотах, два в Денвере и год в Сиэттле. И каждый раз, меняя клуб, он поражался тому, как все запущено было в Баканирс.
- Было множество ситуаций, когда я говорил себе: «Вот ни фига же себе. Здесь вообще все по-другому», – говорит Фарелл, – например, вы не поверите, но в Тампе игроки платили за то, что их признавали лучшими на неделе. Вот, допустим, я стал лучшим игроком какого-то матча. За это мне дарят мяч – гейм-бол – и на следующей неделе я получаю чек, в котором не хватает сорока баксов. В эти деньги клубу обошелся этот мячик. Круто, да? Еще перед каждым сезоном в Тампе нам выдавали новенькие спортивные костюмы. А потом вычитали их полную стоимость из зарплаты. И это я еще молчу о том, что костюмы были полностью оранжевые – как одежда зеков. Это все реальные истории.
Фарелл не забывает уточнить, что ему нравились игроки и тренерский состав в Тампе, но вот фронт-офис был «что-то с чем-то». И историй про то, как были построены дела в Бакс, полным полно.
- После Бакс я играл за Патриотов и там, в Бостоне, они каждый день подавали игрокам ланч. Бесплатно, – в удивлении раскрывает глаза Фарелл, – что было в Тампе? Мы должны были за обеденный перерыв, а он длился один час, успеть снять с себя обмундирование, съездить в какую-нибудь забегаловку типа «Вендис», а потом успеть вернуться обратно. Не успел – плати штраф. В какой-то момент мы поняли, что переодевание не стоит потери времени и стали ездить в кафе прямо в потной и грязной униформе. Я отлично помню, как вел машину затейпированными руками. Это сейчас смешно, но тогда как-то было не до смеха.
Ну, да, о прижимистом хозяине Баканирс Хью Калверхаузе ходят подобные легенды.- Да что там говорить. Когда ты оказывается в Тампе, то сразу понимаешь, что к чему, – продолжает Фарелл, – у них тренажерный зал был меньше, чем в моей школе. У них тренировочное поле расположено напротив аэродрома, а двигатели самолетов ревут так, что к концу дня уши заворачиваются в трубочку. Если бы я не знал наверняка, то никогда бы не подумал, что это команда НФЛ.
Как вы понимаете, такой разобранный франчайз не мог просто взять и пройти мимо своей ошибки. Не могли в Бакс просто сказать: «А ладно, с кем не бывает?» и двинуться дальше с Фареллом. Нет, это было бы слишком просто и правильно, а значит не по-баканирски. Вообще странно, что все в стане Баканирс были настолько расстроены. Они ведь взяли не кого-то, а одного из двух игроков, которых хотели брать изначально. Как могло все пойти наперекосяк?
Но будучи все еще под впечатлением, что они не взяли того, кого хотели больше, функционеры Тампа-Бэй с удивлением обнаружили, что к началу второго раунда их любимчик Брук Риз все еще был доступен. Воодушевленные мыслью о том, что, возможно, все не так плохо, менеджеры Бакс решают отправиться в погоню за Ризом. Однако, все осложнял тот простой факт, что у Тампы в тот год не было выбора во втором раунде. Двумя годами ранее они отправили его в Майами, получив взамен дибэка Норриса Томаса и раннера Гари Дэвиса. Оба игрока оказались середняками без каких-либо задатков к прорыву.
Так что, без особых перспектив, но с огромным желанием взять Риза, менеджеры Бакз упали на телефон в попытках выторговать пик второго раунда у любой из 27 команд-соперниц. Больше всех заинтересовались «коллеги» по их же дивизиону - Чикаго Бэрз (32-й общий пик). Взамен те попросили выбор в первом раунде следующего (1983) года. Спустя пару минут Тампа дала согласие и взяла таки долгожданного игрока.
Теперь все фишки для того, чтобы разыграть 15-летнюю трагикомедию Баканирс, легли на место.
Никто из менеджеров Буканьеров не задумался, почему талант первого раунда так падал. Еще более ужасным было то, что многие даже во фронт-офисе Бакс понимали, что драфт этого года был весьма скуден на таланты, а вот на следующий год ожидался просто вал проспектов и пики лучше было бы поберечь. Но никто этого не высказал вслух. Собственно, все происходило в лучших традициях менеджмента Тампа-Бэй.
Кого могли бы взять Бакс за свой пик в 1983-м? Много кого и фраза «вал проспектов» может даже еще и преуменьшение. Там были Джон Элвей, Джим Келли, Дэн Марино, Эрик Диккерсон, Брюс Мэтьюз, Дарелл Грин. К сожалению Баканирс обменяли возможность заиметь этих игроков на сомнительную попытку исправить свою нелепую ошибку и получить чаемого игрока на драфте в 1982-м году. Как видите, предстоящий Драфт-1983 был полон на таланты в рядах квотербеков, а по иронии судьбы Тампе через год как раз будет нужен распасовщик, ведь скупой Калверхауз погрязнет в контрактных спорах со своим франчайз-квотербеком Дагом Уильямсом, который выводил его клуб в плей-офф три раза за последние четыре года. В итоге Уильямс уедет в Вашингтон и выиграет там СуперБоул, а у Тампы даже не будет пика на драфте, чтобы качественно восполнить потерю. То есть только представьте – ошибка в выборе первого раунда драфта 1982 года могла в итоге стоить Тампа-Бэй, например, Дэна Марино. Упс.
- Проклятие Дага Уильмса мучило Тампу порядка двадцати лет, – говорит Херрок, ушедший из Баканирс в 1984 году вслед за тренером Джоном МакКеем, – мы, конечно, серьезно облажались тогда, что не смогли договориться с Дагом, но вот выбор Риза я бы тогда не назвал ошибкой. Мы думали, что сможем прожить в 1983 году и без пика в первом раунде, потому что наша защита могла «вывезти» игру на себе и со средним квотербеком. Только для этого Букер Риз должен был стать большим кирпичом в фундаменте той защиты. Но он не стал таким игроком, как мы надеялись. Куда там.
Справедливости ради надо заметить, что Херрок не в одиночку принимал то решение, он был не единственный, кто «купился» на атлетизм Риза. Тренер линии защиты Эйб Гиброн и координатор защиты Уэйн Фонтес также были без ума от новичка. Что касается главного тренера Джона МакКея, то он обычно доверял такие решения своим ассистентам. Нынешний президент Атланты Фалконс Рич МакКей, сын Джона, вспоминает те события.
- Гиброн был просто влюблен в Риза, он видел в нем огромный потенциал. Он видел в нем ни много ни мало - преемника Ли Роя Селмона.
К несчастью Риз и Селмон станут прямыми противоположностями – баст и холл-оф-феймер.
- В таких делах тренер МакКей доверял мнению Херрока и скаутской службы, – вторит Ричу Фил Крюгер, тогда ассистент президента клуба, в чьи обязанности входили и контракты игроков, – а скауты были без ума от Риза. Поэтому-то его и выбрали. В мои обязанности выбор игроков не входил, но я никогда не выбрал бы Риза. Я думал, что его «апсайд» не окупится и не мог взять в толк, почему все смотрят на него так, как маленькие дети смотрят на коробку с новогодним подарком. Вот Шон Фаррел - другое дело. В итоге он окупил каждую копейку.
Но также, как и Крюгер, тогда смолчали все, кто был против выбора Риза. В спешке никто не встал и не сказал, что это ошибка. Никто не вспомнил про драфт следующего года, напичканный талантами. Все тихо поулыбались и заплатили высокую цену за игрока, который станет бастом. Чикаго, конечно, тоже не особо угадали с тем выменянным пиком – они взяли ресивера Вилли Гоулта, но тот хотя бы был звездой спецкоманд и очень приличной угрозой на дальних пасах, а это существенно помогло команде в достижении заветной цели в 1985 году.
Для Бакс же карточный домик все продолжал рушиться. В 1983 году, в попытке залатать дыру, образованную трейдом предыдущего года, Баканирс наступают на грабли снова, отдавая еще один выбор в первом раунде драфта (1984 года) за запасного квотербека Цинциннати Джека Томпсона, который все пять лет карьеры просидел за спиной Кена Андерсона. Кен Херрок вспоминает, что он был против этого трейда и самое интересное, что даже тренер квотербеков Бойд Дауэл был против него. Дауэл работал ранее в Цинциннати, он не понаслышке знал об умениях Томпсона и говорил, что тот не стоит даже пика во втором раунде. Но на этот раз в сделку неожиданно влез тренер МакКей и поддержал ее. Вот так вот. Вал дурацких событий и ужасных драфтов привели к краху многообещающего периода в истории Тампа-Бэй.
Томпсон продержался в Тампе два катастрофических сезона, выиграл лишь три игры в 16 стартах. Он был выбит из основы бэкапом Джерри Голдстайном в 1984 году. Тогда же Тампа выменяла в Денвере стареющего Стива ДеБерга, которого вытеснил Джон Элвей. Самое интересное, что в тот же год Баканирс задрафтовали Стива Янга. Через год Янг уже делил стартовую роль с ДеБергом, но команда показала в тот период ужасающий результат 4-28 и тренер Лиман Беннетт, свалив на Янга всех собак, обменял того в Сан-Франциско, где Стив в итоге станет легендой.На этом эпопея Бакз с пасующими не закончилась. В 1987 году они взяли на драфте Винни Теставерде, но через три года уже следующий главный тренер Рэй Перкинс, разочарованный отсутствием прогресса Винни, обменяет еще один пик первого раунда (1992 года) за пасующего Кольтс Криса Чендлера. Чендлер в итоге запомнится лишь своим прозвищем – «Свеча». Но он получил его не за отличный дальний бросок, а за свою травматичность – он как свечка, на него стоит только подуть и его уже нет. Чендлер сыграет всего шесть игр, проиграет их все и его не будет в составе уже через два года.
- Это было похоже на забег белки в колесе, бесконечная гонка за квотербеками, – говорит Рик Одиозо, – Если бы не заваленные переговоры с Дагом Уильямсом, то все могло бы быть иначе. Но трейд имени Букера Риза и потерянный Даг добили франчайз.
И ладно бы только проблема с квотербеками, но ведь даже сама цель того трейда – Букер Риз – обернулась полнейшей катастрофой. Попытки Риза зацепиться за НФЛ вообще сами по себе стали легендарным. На поле он часто выглядел потерянным, обладал ужасной техникой и вообще мало напоминал игрока НФЛ, хотя и очень хотел им быть. Только вот он не мог никак совладать ни со сложностями игры на поле, ни со стилем жизни игроков НФЛ вне его. Ему недоставало необходимой разумности в тратах и умения распоряжаться деньгами, которые на него свалились.
Рич МакКей говорит, что все проблемы Риза всплыли в последующие полгода после драфта: «Он был плохо подготовлен фундаментально, был хуже, чем ожидалось, физически и абсолютно не готов морально. В лиге полно ребят, которые как-то смогли это побороть. Он не смог. Он не был готов к тому, что в его кармане постоянно будут деньги, они жгли его карман. Отсюда и все его проблемы вне поля. Грубо говоря, он был тем самым классическим новичком, которых так бояться менеджеры на драфте. Вдобавок это усугублялось высокими ожиданиями. Потому что, если за кого-то отдают выбор в первом раунде, то тут уж ожидания просто поднебесные и единицы могут им соответствовать».
Самое забавное, что никто не был особо зол на него. Все вспоминают, что он был добр, общителен, но наивен до уровня глупости. Его одноклубники обожали с ним болтать, им нравилось, что он такой веселый. Единственное, что их напрягало, так это его большая зарплата, ведь он, по сути, был абсолютно никаким игроком.
- Букер был очень неплохим человеком, вежливым и воспитанным, – говорит Шон Фарелл, – более того, он обладал всеми необходимыми физическими данными: рост, вес. Но самого главного не хватало – понимания игры. Иногда у него получалось выдать гениальный розыгрыш, но потом он пропадал на следующие пятьдесят. Он просто не был готов прогрессировать под прессингом НФЛ. А это самое важное для новичка: будь готов к НФЛ еще до того, как попадешь туда.
Историй, в которых описывается вся бытовая глупость Риза, бесчисленное множество, но одна стоит особняком. Она включает в себя чек на 150 тысяч долларов, который Букер получил при подписании контракта новичка. В следующее мгновение он уже бежал от офиса Баканирс к местному автодилеру, чтобы прикупить один автомобиль себе и еще один своей маме.
- Мы подписали договор с Букером и он ушел, – вспоминает Фил Крюгер, – я сижу, занимаюсь другими делами и тут звонок. На том конце провода парень из местного автосалона и он просит, чтобы кто-то от нас срочно приехал, так как у них проблема с нашим игроком.
Выяснилось, что при оплате покупки Риз дал дилеру чек и сказал: «Держи, и сдай мне сдачу». Сдача, естественно, была на более чем 100 тысяч. Ризу не пришло в голову, что таких денег наличными у дилера не оказалось. Ветеран лайнбеккер Тампа-Бэй Ричард Вуд говорит, что это одна из многих историй: «Я на следующий день спросил его, правдива ли эта история и он сказал, что просто хотел купить себе и маме машину. Люди его обсмеяли. Люди бывают злы, но это лишь показывает насколько Букер был не готов к жизни».
Вуд также вспоминает, что Эйб Гиброн, тренер линии защиты Тампа-Бэй, с каждым днем был все более раздражен отсутствием прогресса в игре Риза. Он никак не мог понять, как тот стал лучшим чернокожим (да, наименование награды в 70-х годах включало в себя этого слово) защитником в колледжах. И в лучших традициях парадоксальности флоридского клуба, чем больше тренировался Риз, тем более сложной для его понимания становилась игра. Даже переход к трехопорной позиции лайнмена был весьма сложен для него. Поэтому большую часть карьеры он провел в спецкомандах, сыграв в старте защиты лишь семь игр за два года.Глобально ошибку в оценке Риза и его выбор можно списать на традиции, с которыми генеральный менеджер Кен Херрок приехал в 1976-м году из Окленда. Ведь тамошний владелец Эл Дэвис исторически известен выборами на драфте игроков по их атлетическим качествам. И Риз вписывался в такой профиль как нельзя идеально.
- Он был из маленького колледжа, но невероятно одаренным от природы. Он требовал усиленного внимания и полировки его талантов, но мы были готовы пойти на такие инвестиции, поскольку его потолок был невероятно высок, – объясняет Херрок, – только вот развития не было. Ментальная часть процесса была дня него слишком сложна, но дело было даже не в этом. В довершение ко всем игровым проблемам, Риз подсел на наркотики. Это, в общем-то, его и сгубило. Именно это, а не его игра. Может он даже поэтому и не мог понять сложность игры. Ну, потому что постоянно был под наркотой.
У Риза действительно были серьезные проблемы с наркотиками. К концу декады 80-х стало известно о широком распространении кокаиновой зависимости среди игроков Тампа-Бэй. Хотя первая ласточка была еще в 1984 году, года Риза арестовали с наркотиками на руках. Его пребывание во флоридском клубе насчитывает лишь 24 игры, в которых он сделал 2 сэка и 2 перехвата. В конечном счете его обменяли в Лос-Анджелес Рэмс за малую толику его начальной стоимости. В Рэмс Брук прошел курс реабилитации, но проведя лишь 11 игр в команде, был отпущен на вольные хлеба, когда провалил очередной тест на запрещенные препараты. Следующий шанс ему дали в Сан-Франциско, но там Риз не смог даже выйти на поле, ведь практически мгновенно провалил уже свой третий тест на наркотики. Его карьера в НФЛ была закончена.После окончании карьеры проблемы Риза с наркотиками лишь усилились и в 1999 году он получил тюремный срок за транспортировку кокаина. В статье, которая вышла в газете Тампа-Бэй Таймс в 2003 году, Риз, отбывавший тогда срок в тюрьме, сказал, что он начал покуривать травку еще в коллеже. В 1981 году – за год до драфта – переключился на тяжелые вещества, а во все тяжкие пустился, будучи в Баканирс.
- Я хотел, чтобы слава и звездность пришли ко мне сразу, но для них, оказалось, нужно было время. Меня это бесило, я не хотел ждать. Чтобы уйти от постоянной депрессии я начал принимать наркотики и алкоголь. Тогда мне казалось, что жизнь достаточно классная штука, – говорил Риз.
Да, когда Тампа проводила тот трейд, чтобы взять его на драфте, то тоже полагала, что жизнь - классная штука. Но трейд за Ризом вместо пути на Пантеон великих, отправил их в царство Аида, став первым звеном в цепи трагических и нелепых событий, которые продолжались до тех пор, пока в 1996-м году тренер Тони Данжи не смог прерывать эту порочную круговерть.
- В 1982 году абсолютно все в команде думали, что началось строительство ежегодного контендера, – говорит лайнбеккер Вуд, – даже игроки так думали. Но в худших традициях этого клуба все было спущено в сортир. А началось это на том злополучном драфте. Хотя команда узнала о том, что тогда произошло, гораздо позже. Но такие вот вещи, как этот провал, заставляют задуматься в адекватности менеджмента. Такие вещи как раз и показывают, что до формирования нормального фронт-офиса ни о каком контендере не стоило и мечтать.
