Стив Янг. "Квотербэк: моя жизнь за спиралью броска". Глава первая. Главные игры



Около месяца назад легендарный квотербек Сан Франциско, Стив Янг выпустил автобиографическую книгу "Квотербек: моя жизнь за спиралью броска". Ребята из сообщества фанатов Сан Франциско вконтакте взялись за ее перевод и уже могут представить вашему вниманию первую главу. Последующие главы будут публиковаться в сообществе и дублироваться в этот блог. Приятного чтения!

Перевод: Дмитрий Козий 
Редактор: Alex Strelyayev
По поводу правок и улучшения качества перевода - обращайтесь к редактору.

ГЛАВНЫЕ ИГРЫ

Я сжимаю футбольный мяч левой рукой, стоя на идеально ухоженном травяном поле тренировочной базы Сан-Франциско 49ерс в Санта-Кларе, Калифорния. На мне бутсы, серые тренировочные штаны и красная джерси, на которой указаны моя фамилия - Янг - и номер - 8. Без каркаса. Без шлема. Тренировка начинается через несколько минут. Это прогонка, мой последний шанс повторить план на завтрашнюю игру. 

Глубоко задумавшись, я стал раскручивать мяч на верхушке моего левого указательного пальца, как будто это был баскетбольный. Это выглядит геометрически сложной задачей, но на данном этапе моей жизни существует не так много вещей, которые я не могу делать с мячом овальной формы, сделанным из кожи и прошитым белой шнуровкой. Мне тридцать три, и я профессиональный квотербек. По выходным, после обеда, я бегаю по месту под названием “Кендлстик Парк”, преследуемый одиннадцатью мужчинами, которые хотят меня пришибить. Я бросаю пасы Джерри Райсу, величайшему ресиверу за всю историю. Я MVP НФЛ и самый высокооплачиваемый игрок в лиге. А ещё я бакалавр юриспруденции. 

Люди думают, что я живу очаровательной жизнью. Возможно, так оно и есть. В конце-концов, я играю в мужскую игру всю жизнь. Но для меня это не просто игра, скорее вопрос жизни и смерти. Стоя здесь сегодня, я ощущаю себя так, будто взбираюсь на Эверест, приближаясь к вершине. Так высоко я бывал уже дважды, но дальше - никогда. Сегодня же, я думал, что определённо доберусь до самого верха. Внезапно нагрянули страшные тучи и потемнело небо. Дует встречный ветер, а у меня нет ни верёвки, ни страховочных ремней. Борясь с подступающей тошнотой, я продолжаю продвигаться, продолжаю идти вперёд, как я всегда делаю. Я уже почти добрался. И тогда знакомый, громкий голос в моей голове говорит: Что если я не могу сделать это? 
Я слышу этот голос перед каждой большой игрой. Но сегодня голос громче, чем когда-либо. Суббота, 14 января 1995. Завтра будет самая важная игра в моей жизни. Мы встречаемся с Даллас Каубойз в игре за титул Чемпиона Национальной футбольной конференции третий год подряд. В сезонах 92 и 93 годов они побеждали нас и шли к завоеванию двух Супер Боулов кряду. 
В этом году мы опять являемся двумя лучшими командами в лиге. Мы идём 14-3 и у нас нападение номер один. Они идут 13-4 и у них лучшая защита. Ни одна команда из Американской Футбольной Конференции не сможет и близко к нам подобраться. Кто бы ни победил завтра, ему останется только выиграть Супер Боул. По факту, Сан-Франциско против Далласа уже является Супер Боулом. 

Хозяин нашей команды, Эдди ДеБартоло, ненавидит проигрывать. Тем более - проигрывать Далласу. Конечно, титулы лучшему распасовщику, награда MVP и дивизионные титулы - это неплохо. Но успех измеряется исключительно победой в Супер Боуле. Всё, что меньше - это поражение. Так выглядит эффект Джо Монтаны. Он выиграл четыре Супер Боула, пока я не сменил его. И этому я противостою. 

Тренер команды направляется в мою сторону. Он выглядит взволнованно. Я знаю, что у него на уме - моя шея. Её заклинило неделю назад в игре плей-офф против Чикаго Беарз. Меня сбил сейфти Шон Гэйл, сразу после того, как я заработал тачдаун. Это был поздний удар, который заставил меня растянуться на газоне. Я смог закончить игру, но на следующий день мне стало проблематично поворачивать голову. Медицинский персонал всю неделю готовил меня к следующей игре. Протягивание. Хиропрактические корректировки. Электростимуляция. 

“Как ты себя чувствуешь?” - спросил тренер. 
“Готов играть” - сказал я ему. 
Чтобы проиллюстрировать, я повернул мою голову из стороны в сторону, показывая почти полный диапазон движений. 
Довольный, он ушёл. 

В этом году мой рейтинг квотербека - 112.8 - самый высокий в истории лиги: больше 4000 пасовых ярдов, 35 тачдаунов и всего 10 перехватов. Кроме того, я выносил мяч больше, чем любой другой квотербек. На моём счету восемь выносных тачдаунов, и в среднем я бегал больше чем на пять ярдов за попытку. 

Всю неделю Каубойз обещали медиа, что заставят меня заплатить, если я попытаюсь бегать против них. Мой самый большой враг - это будущий член Зала Славы Чарльз Хэйли, дифенсив-энд Каубойз ростом 198 см и весом 115 кг. Он является одной из самых разрушительных сил в НФЛ, и когда-то он играл за нас. Из-за плохих отношений между ним и нашим тренерским штабом, мы обменяли его в Даллас два года назад. Большая ошибка. Он помог им выиграть два Супер Боула, и ничего не мотивировало его больше, чем сбить меня с ног. Его товарищи по команде сказали, что они собираются прибить меня, наказать меня так же, как это сделал Шон Гэйл. 

Я помнил о Хэйли так же, как сёрфер помнит об акуле в воде. Но когда я выхожу на поле, я не боюсь ничего, особенно ударов. Возможно, я единственный квотербек в лиге, который испытывает кайф от преследования. Когда я только присоединился к 49ерс, мои товарищи по команде прозвали меня “Крэш”, потому что иногда я сам инициировал контакт, наклоняя плечо и несясь в приближающегося защитника. Я не для того становился футболистом, чтобы выбегать в аут. Я хотел испытать каждый аспект игры, включая физический. 

Но есть ещё одна причина, почему я не уклоняюсь от контакта. Физическое избиение, которое я получаю на поле каждые выходные, - это терапия от ментального давления, сквозь которое я прохожу каждую неделю, просто чтобы держать себя в руках. Я самый быстрый квотербек в НФЛ. Я могу попасть футбольным мячом по бакенбардам кота с дистанции в сорок ярдов. У меня фотографическая память, которая позволяет мне визуализировать, что каждый из хаддла должен сделать в любом из сотен розыгрышей нашего плейбука. И всё же, в день игры, я не хочу вставать с кровати. Вот в чём тайна моей тревоги: 
Я далёк от того, чтобы быть лучшим квотербеком в НФЛ. 
Я боюсь быть лучшим квотербеком в НФЛ. 

Тяжело описать тревожное расстройство тем, кто не испытывал его. Дейон Сандерс думает, что я слишком серьёзен, слишком встревожен. У него есть кличка “Прайм Тайм”, он одевает красную бандану на голову и танцует на поле. Он говорит, что мне нужно научиться веселиться. 
Веселье? Это тут совсем ни при чём. Для меня, футбол это квест. Квест, включающий в себя преодоление трудностей, испытание невзгодами в погоне за настоящим удовольствием. Я уже одиннадцатый сезон в лиге. Я уже получил свою долю трудностей, бедствий и испытаний. Я далёк от большей части радости. 



Время начинать тренировку. Я наклонился, чтобы зашнуровать обувь. Внезапно, из ниоткуда, что-то ударило меня с огромной силой. Контакт пришёлся прямо на мою макушку. Меня откинуло назад, я упал на спину. Ошеломлённый, я огляделся. Дифенсив энд Ричард Дент стоит надо мной. В нём 195 см роста и он весит 122 кг. 

“Стив, ты в порядке? Прости меня, мужик. Я правда сожалею.” 
Я скривился и потянулся к своему лбу. Что только что случилось? 

Дент объяснил. Он бежал за мячом, партнер бросил ему длинный пас. Он бежал и смотрел назад через плечо в поисках мяча, когда наткнулся на меня. Это был глупый инцидент. 
Внутри я смеюсь. Дент третий за всё время по количеству сэков в карьере. Он один из самых свирепых пасс-рашеров в истории НФЛ. Эдди и Кармен подписали его специально для того, чтобы помочь нам победить Даллас. Тем не менее, в преддверии игры с Далласом он снёс собственного квотербека. 
Он протягивает мне руку и помогает подняться. “Мне правда очень жаль”, повторяет он. 
“Я буду в порядке.” 

Но я не в порядке. Моя шея задубела за минуту. К концу прогонки я уже знал, что у меня проблема. Сбоку моей шеи выскочила шишка. В раздевалке тренер дал мне ибупрофен для снятия воспаления и лёд, чтобы приложить к припухлости. Мышцы вокруг моих лопаток тоже напряжены. Я не хочу, чтобы мои товарищи по команде видели меня с повреждением. Раздевалка пуста. Только медицинский персонал пытается убрать спазм шеи с помощью электростимуляции. Это не работает, поэтому они пробуют протягивание. Это также не работает. Вся область вокруг моей шеи слишком напряжена и мне слишком мучительно двигаться. 
Остаток команды выехал в наш отель. Но я остался, чтобы меня исследовал командный специалист по спортивной медицине и реабилитации. Доктор Роберт Гамбург начал с того, что попытался протестировать диапазон моего движения. Но я не могу повернуть мою голову в любую сторону. Я не могу смотреть вверх. Я могу смотреть только вниз. Такое чувство, что голова в тисках. 

“Я должен играть завтра” - сказал я ему. 
Он прошёлся по моим вариантам. Можно подождать и посмотреть, сработает ли лёд и ибупрофен. Или он может вколоть инъекцию стероида мне в шею. Дексаметазон является мощным, быстродействующим противовоспалительным, которое остановит спазмы, уберёт отёк и притупит боль вплоть до сорока восьми часов. Но есть несколько рисков: 
Боль защищает. Её маскировка может привести к более серьёзному повреждению. 
Иногда инъекция вызывает большую боль, чем травма. 
Укол может занести инфекцию. Вряд ли. Но возможно. 
И наконец, нет никакой гарантии, что лекарство приведёт к желаемому результату. 

Пока он разговаривал со мной, я разговаривал сам с собой: 
Что если я не могу играть завтра? 
Я должен играть. 
Может ли победа над Каубойз стать ещё тяжелее? 

Сейчас 14:30. Менее двух часов назад Дент столкнулся со мной. У моей шеи не было достаточно времени, чтобы отозваться на ибупрофен и лёд. Возможно, я должен подождать и посмотреть. За мою пятнадцатилетнюю карьеру - одиннадцать как профессионал и четыре в колледже - я часто играл через боль. Но я пытался избежать вмешательства химикатов в моё тело. 
“Я всегда могу сделать тебе укол позже, если ничего не изменится” - сказал он. 
Я согласился провериться у него через несколько часов. 

Я добрался до отеля Мариот в Аэропорту Сан-Франциско. Команда располагается тут перед каждой домашней игрой. Я прошёл в комнату 9043. Моё имя должно быть выгравировано над дверью. Это моя комната с тех самых пор, как я присоединился к Найнерс в 1987-ом. Тайт-энд Брент Джонс был моим соседом по комнате с тех самых пор. Только мы вдвоём делим комнату, и я никогда не ценил это больше, чем сейчас. Последнее, что мне нужно в ночь перед самой большой игрой моей жизни - это сидеть в одиночку в комнате, глядя на стены. Брент знает о моём тревожном расстройстве все. Он говорит со мной о моих страхах. Он ведёт меня из отеля на стадион каждую неделю. Он больше, чем товарищ по команде. Он мне как брат. 
Брент ростом 193 см и весит 108 кг, у него плотные широкие плечи и обаятельная улыбка. Он смотрел телевизор, когда я вошёл, держась за шею. 

“Чувак, что с тобой?” - спросил он. 
“Бро, с моей шеей всё плохо.” 
“Что ты имеешь в виду?” 
“Я столкнулся с Ричардом Дентом.” 
Он поднялся, думая, что это опять говорит моя тревога. “Что?” - он спросил. 
“Он просто бегал рядом. Это был несчастный случай.” 
Брент потряс своей головой. “Чувак”, сказал он, “ты удивительный.” 

Я знал, о чём он думает. Это просто Стив накручивает сам себя перед завтрашней игрой. Я даже не стал пытаться убедить его, что в этот раз мои страхи не только в моей голове, что боль в шее реальна. Я лёг на кровать и приложил лёд. 

“Что если я не смогу бросать завтра?” 
“Ты будешь в порядке.” 
“Что если это собьёт мой тайминг?” 
“Бро, да ладно,” - сказал Брент - “Забей на это. Завтра у нас игра за чемпионство НФК.” 
Чуть позже он попытался заставить меня сходить на командный ужин. Но у меня нет настроения ужинать. Я не хочу никого видеть. 

Моё отсутствие на ужине спровоцировало визит тренера. Он увидел, что шее становится только хуже и сделал ещё один звонок доктору. В нём начала зарождаться паника. Президент команды Кармен Полиси проинформирован о ситуации. Кармен хочет знать всё в подробностях. Доктор сказал ему, что даже с инъекцией я могу не восстановить достаточный диапазон движений, чтобы эффективно играть. Но в то же время, без инъекции, можно безопасно ставить на то, что я не смогу играть вообще. 

Кармен столкнулся с необходимостью решить множество вопросов. Нужно ли ему информировать о моей травме лигу? Нужно ли ему сказать Эдди? Что насчет наших игроков? Он выбрал не говорить ничего. Если бы он сообщил в НФЛ, Даллас узнал бы об этом, и это только мотивировало бы Чарльза Хэйли и компанию реально добраться до меня. Он не хотел говорить Эдди: его взрывной нрав бы извергнулся на всех. И нет ни одного повода сообщать команде - новости только поколебали бы уверенность игроков. 

У меня не было выбора. В 17:30, доктор Гамбург вошёл в мою комнату с медицинским чемоданом. Никого больше не было в комнате. Я был немногословен, так же как и он. Я лёг лицом на кровать, пока он готовил шприц с четырьмя миллилитрами дексаметазона и небольшой дозой новокаина. Его пальцы нащупали углубление сзади моей шеи между третьим и четвёртым позвонком. Дальше последовал укол, а потом холодное ощущение обволокло всю воспалённую область. Я просто дышал. 

“Попробуй полегче провести остаток ночи”, сказал он, а потом ушёл. 
Я перевернулся и закрыл глаза. Но я поглощён мыслями: Два поражения Далласу подряд. Два пропущенных Супер Боула. Моя шея. Защита паса. Чарльз Хэйли. Проиграть - не мой выход. Вся моя карьера выстраивалась по направлению к этому моменту. Я должен играть. Я должен довести дело до конца на этот раз. 

До отбоя я прошёлся по коридору в комнату Барта Оатса. Он стартовый центр. В футболе существует уникальное доверие между центром и квотербеком. Каждый розыгрыш нападения начинается с того, что я стою за Бартом и выкрикиваю отсчёт снэпа, пока он не поднимет мяч. После момента, когда он передаёт мне мяч, его главной ответственностью является моя защита. Если я получаю сэк, Барт принимает это на свой счёт. Если защитник преследует меня, Барт преследует защитника. Иногда он влезает в драки за меня. 

Мы с ним прошли долгий путь. Мы были сокомандниками в BYU. Барт - мормон, как и я, а потому единственный, кто действительно может оценить бремя, которое меня тяготит. Не столько о победах на поле, сколько о поисках моей духовной спутницы. Свадьба и воспитание детей - это ядро нашей веры. Я самый известный мормон в мире, и ещё я одинок. Я потратил много вечеров за обеденным столом Барта, обсуждая с ним и его женой Мишель мою ситуацию. 

В ночи перед играми у нас была традиция. Мы собирались с Бартом и тремя другими мормонами - игроками нашей команды. Мы не были в состоянии присоединиться к воскресным службам на протяжении сезона, но, так как все были рукоположенными священниками, обычно исповедовали друг друга во время этих предыгровых встреч. 
В этот раз Барт почувствовал, что со мной что-то не так. 

“Что такое?” - спросил он. 
Я вкратце рассказал ему о произошедшем. 
“Да ладно” - сказал он - “Твою шею зажало. И что? Это не большая проблема”. 

Типичный Барт. Когда мой страх пробивается, он преуменьшает его. Он всегда говорит мне не волноваться так много. 
Я не стал беспокоить его разговорами об уколе. Пока остальные смотрели, он благословил меня. Он ничего не говорил о победе или хорошей игре. Он выразил благодарность за жизнь, которой мы живём. И он помолился о моей защите и безопасности. Мы не в церкви, но я почувствовал себя умиротворённо впервые за сегодня. 
Я поблагодарил его и сказал, что я бы не знал, что и делать без него. 


“Эй, завтра мы собираемся победить Каубойз” - сказал он - “И ты будешь вести нас за собой.” 


Я проснулся. Уже утро, но ещё темно. Я сел и повращал головой. Никакого оцепенения. У меня полный диапазон движений. Стероид сработал. 

Я посмотрел в окно на огни взлётно-посадочной полосы, врезающейся в Залив Сан-Франциско. Один самолёт приземлился, подруливает к терминалу. Другой взлетел и медленно исчез вдалеке. Одна из причин, почему я люблю эту комнату, это вид на самолёты, особенно на закатах и рассветах. Это успокаивает. 

Но в данный момент я не чувствую успокоения. Одна мысль поглощает меня: мы не можем - я не могу - проиграть Каубойз три раза подряд. Нельзя проиграть, приложив столько усилий. Это просто не должно случиться. Это НЕ МОЖЕТ случиться! 

Я пялился в окно довольно долго. В конце-концов, Брент проснулся. Я сказал ему, что не пойду завтракать. Мой желудок не очень хорошо себя ведёт. Плюс, я не хочу ни с кем разговаривать. Он сказал, что принесёт мне мой обычный завтрак: два батончика PowerBar и два банана. Это то, что я ем перед каждой игрой. 

Я встретился с доктором Гамбургом в одной из комнат на стадионе за два часа до кик-оффа. 
- “Как ты себя чувствуешь?” - спросил он. 
- “Я собираюсь играть” - ответил я ему. 

Я снял футболку и он осмотрел мышечные спазмы в моих плечах. Подёргивание неконтролируемо. Он сказал мне, что это результат травмы шеи. Затем, он вколол новокаин в две точки выше моей левой лопатки. Я почувствовал покалывание, и вскоре после этого спазмы прекратились. 

Координатор нападения Майк Шенахан отозвал меня в сторону. Он сказал мне, что в последнюю минуту сделал корректировки в наши схемы нападения. Он не хотел оставить даже шанса Далласу добраться до меня. Планировалось использовать Брента Джонса как дополнительного блокирующего для моей защиты при пасовых комбинациях. Его цель - справиться с Хэйли. Это значит, что Брент не будет доступен на большинстве пасовых маршрутов. 

В 11:30 я вышел на поле, чтобы растянуться и размять руку. На улице 18 градусов тепла и солнечно. Но до того рекордных 16 дней подряд в Сан-Франциско шёл дождь. Поле - сплошное месиво. Служащие стадиона, одетые в высокие чёрные резиновые сапоги, продолжают работать над дёрном. Будет проблематично прочно стоять на ногах. 

Сегодня впервые Fox Network будут транслировать игру Чемпионата НФК. Джон Мэдден будет анализировать игру, а Пэт Саммэрал комментировать розыгрыши. Они оба на поле, беседуют с игроками. Я не в настроении для болтовни. Не сегодня. 

Я взял мяч и стал вращать моей левой рукой как ветряная мельница. Песня “Life in the Fast Lane” группы The Eagles играет через звуковую систему стадиона. Я бросил мяч Бренту Джонсу. 

- “Это наше время” - сказал он. 
Я кивнул. 
- “Сегодня Даллас сойдёт с пьедестала” - продолжил он. 
Я опять кивнул. 


Подошёл Дейон Сандерс. 
- “Стив, сегодня ты должен делать то, что ты должен делать,” - сказал он - “Сегодня ты должен победить.” 


После разминки мы вернулись назад в раздевалку. Брент достал копию журнала Inside Sports из своего рюкзака. Я на обложке, вместе с заголовком: “Даллас уже умер.” Он повесил его на свой шкафчик. Я чувствую, что моему животу нездоровится. Более 69,000 людей на стадионе. Это самая большая толпа на футбольном матче за историю Кэндлстика. Ещё миллионы будут следить за игрой из дому. Предыгровой хайп беспрецедентен. Если Даллас победит, они могут стать первой командой в истории, которая выиграет три Супер Боула подряд. Если мы победим, мы можем стать первой командой НФЛ, которая выиграет пять Супер Боулов. 

Я пошёл в ванную и стал на колени над туалетом. От противовоспалительного меня тошнит. Внезапно, мой завтрак вернулся обратно. 

Главный тренер Джордж Сайферт позвал всех собраться. Раздевалка двухуровневая, так что мы упаковались на первый этаж и стали на одно колено. В пламенной речи, Джерри Райс напомнил команде, что поставлено на карту, если мы опять проиграем Каубойз. “Выхода нет!” - выкрикивает он, и вены пульсируют на его шее и лбу. Пятьдесят два мужчины отвечают ему первобытными воплями. Затем мы продекламировали Отче Наш. Время пришло. 

Я надел шлем. В тот момент, когда я посмотрел сквозь забрало, чужой голос в моей голове сказал: Это не просто игра. Это определяющий момент в твоей жизни. Ты создан для этого. 
Этот голос продвигает меня в туннель сквозь давку в дверном проходе раздевалки. Ровно шестьдесят семь шагов до края туннеля, который выходит на поле. Я люблю эту дорогу. Конденсат капает с низкого потолка. Бутсы - цок-цок, цок-цок - эхо по всему туннелю. Рокот фанатов пульсирует сквозь бетонные перекрытия. Охранники кивают мне, когда я прохожу мимо. “Удачи, Стив” - сказал один из них. 

Мы остановились, когда подошли к дагауту Сан Франциско Джайантс. Стюарды в жёлтых куртках окружают вход на поле. Черлидерши выстроились в линию, пляшут и трясут помпонами. Серный запах прилива разносится по воздуху. Фанаты кричат как в бреду. Я вбираю это в себя. Больше всего на свете я хочу дать всем на этом стадионе то, чего они хотят - победу. 
Я делаю шаг к выходу и диктор анонсирует: “Стив Янг!”. Я выношусь на стадион. 
Нет пути обратно. 

Я пробегаю под стойками ворот и сквозь руки моих сокомандников. Шум толпы оглушителен, но я молчу. Я не показываю никаких эмоций. Я просто хочу, чтобы это всё побыстрее началось. 
Даллас выигрывает жребий и выбирает принимать мяч. На третьем розыгрыше игры Эрик Дэвис перехватывает пас Троя Эйкмана и возвращает мяч на 44 ярда в зачётную зону. Мы ведём 7-0. 
Мы опять бьём кик-офф. Три розыгрыша спустя Майкл Ирвин выпускает мяч из рук и мы накрываем его на 39 ярдах половины Далласа. Я собираю нападение и говорю им, что мы обязаны заработать очки. На пятом розыгрыше я откатываюсь назад от линии скриммиджа. В считанные две секунды, я смотрю влево и делаю фейк броска Джерри Райсу. Он прикрыт. Я ищу в середине поля Джона Тейлора. Прикрыт. Брент Джонс на защите паса. Я прыгаю на носках и смотрю вправо на мой последний вариант - Рикки Уотэрса, выбежавшего из бэкфилда. Ещё до того, как он обернулся назад, я запустил мяч низко в сторону правой боковой линии. Он ловит его на ходу и пробегает 29 ярдов , отделявших его от зачетной зоны. Кэндлстик взрывается. Мы ведём 14-0. 

На последующем кик-оффе, Кевин Уильямс допустил фамбл. Мы подбираем мяч на 35-тиярдовой линии Далласа. Несколько розыгрышей спустя, у нас с первый-и-десять на 10-ти ярдах половины Далласа. Я заказываю “квотербек дроу”. После снэпа я делаю три быстрых шага назад, как будто я собираюсь пасовать. Хэйли напирает как безумное животное со стороны, по кругу, создавая на краткое время дыру по центру. Пользуясь моментом, я устремляюсь в зачётную зону. На пятиярдовой линии лайнбэкер бьёт меня в ноги. Я отскакиваю, но он хватает меня за стопу, как раз когда другой лайнбэкер целится мне в голову. Я вовремя пригибаюсь, и тяжело падаю на одноярдовой линии, когда другой Ковбой падает мне на спину. Второй-и-гол с 1 ярда. 
Толпе нравится это. Моим сокомандникам нравится это. На следующем розыгрыше Уильям Флойд зарабатывает очки. Семь минут в игре, и мы ведём 21-0. Это первый раз за историю финалов НФК, когда команда зарабатывает три тачдауна в первой четверти. 


Я беру телефон от Тренера Шенахана, который находится сверху в тренерской ложе. “Не расслабляйся!” - кричит он мне в ухо - “Наш единственный способ разбить Каубойз - заработать пятьдесят.” 


Он прав. Возможно, нам действительно потребуется столько, чтобы победить этих ребят. Я повесил трубку и собрал Джерри, Рикки Уотэрса и мою линию нападения. “Мы идём за пятью десятками!” - прокричал я им. 

Ещё до конца четверти, Даллас заработал очки. Они добавили ещё один тачдаун во второй четверти. Мы ведём 24-14. Но импульс сместился. Когда до конца половины оставалось 1:02, Даллас получил мяч на своей 16-ярдовой линии. Я ожидал, что они будут затягивать время. Вместо этого, Эйкман кинул три не пойманных паса подряд. Затем пантер взялся за дело. Мы вернули мяч до 39 ярдов Далласа. У нас всё ещё есть время на несколько розыгрышей. 

Шенахан хочет ещё один тачдаун. Того же хочу и я. Мы продвинулись на 28-ярдовую отметку Далласа, оставалось тринадцать секунд. Я подхожу к линии скриммиджа и вижу, что дибэк Каубойз, Ларри Браун, выстроился напротив Райса. Это одиночное прикрытие. Я специально избегал смотреть на Джерри, потому что не хотел привлечь внимание Каубойз. После снэпа он прорывается наружу, а потом мчится прямиком к голевой линии. Я бросаю идеально закрученную спираль в угол зачётной зоны. Джерри ныряет и ловит мяч, когда на часах остаётся восемь секунд. Мы уходим в раздевалку, ведя в счете 31-14. Хэйли не добрался до меня ни разу. У Каубойз совсем нет сэков. 

Мы начали вторую половину с того, что потеряли мяч. Совсем не хорошо. Миг спустя Эммит Смит зарабатывает очки. Менее, чем через четыре минуты с начала третьей четверти Даллас сокращает отставание до десяти: 31-21. 
Каубойз начали насмехаться надо мной. “У тебя на шее обезьяна висит,” - сказал дифенсив бэк Джеймс Вашингтон - “Номер шестнадцать. Джо Монтана.” 

Тень Джо всегда была длинной, но на этом этапе я уже не оглядывался на неё. Это моя команда и мой путь. Я сказал себе: Нет лучшего времени, чем сейчас, чтобы понять, могу ли я сделать это. 

Когда всего лишь около семи минут оставалось до конца третьей четверти, мы столкнулись со вторым-и-гол на трёх ярдах Далласа. Шенахан заказал ещё один “квотербек дроу”. Но вместо того, чтобы бежать по краю, Хэйли прорывается внутрь. Другой дифенсив энд делает тоже самое. Середина перегружена, мне некуда бежать. Я выбегаю из конверта, нахожу немного пространства справа и бегу в зачётную зону. Лайнбекер Роберт Джонс ринулся на меня на трёхъярдовой линии. Я едва ускользаю от его протянутых рук, когда Джеймс Вашингтон прыгает мне на плечи. Я пригибаюсь, и его бедро бьёт меня по голове. Но я остаюсь на ногах до тех пор, пока дифенсив тэкл Чед Хеннингс не врезается в меня слева и падает мне на ногу. Моё тело кувуркается через него, и я приземляюсь сверху Вашингтона и Джонса, что значит - я ещё не упал. Моё колено не коснулось земли. Я делаю последний рывок и протягиваю руки. Мяч пересекает голевую линию. Тачдаун. 

Мы сделали это! Мы выиграем эту игру! Я вскакиваю и швыряю мяч в землю, водружая флаг на вершину Эвереста. Я, наконец, достиг вершины. Я выдаю гортанный вопль. Кэндлстик оглушителен. Я никогда не слышал такого шума. Джерри Райс обнимает меня, Брент Джонс и Рикки Уотэрс тоже рядом с нами. Их губы двигаются, но я не могу услышать, что они говорят. Никогда ещё шум так меня не успокаивал; никогда ещё истощение так меня не омолаживало. До конца третьей четверти остаётся 6:53, и мы ведём 38-21. 

Когда я добрался до бровки, Ричард Дент похлопал меня по шлему. “Так держать, Стив, так держать.” У меня не хватило духу сказать ему, что я обострил мою травму шеи во время забега в тачдаун. 
Медицинская команда уже ждала меня, когда я добрался до скамейки. Я сел между двумя тренерами и доктор Гамбург стал передо мной, глядя мне в лицо. 

- “Как ты себя чувствуешь?” 
- “Больно смотреть влево” - говорю я. 
- “С какой стороны ты получил удар?” 
- “С правой. Но мне больно смотреть влево.” 
Я снял шлем, и он начал манипулировать моей шеей с помощью рук. Это болезненно. 
Но никакая боль не может преодолеть облегчение, которое я чувствую. 

Последняя четверть пролетела молниеносно. Когда оставалось 1:44, всё что нам нужно было сделать - это тянуть время. Я отпустил хаддл и пошёл за Бартом Оатсом к линии скриммиджа. У меня промелькнуло воспоминание о самом первом разе, когда я принял снэп от Оатса. 
Это был мой первый год в колледже и первый день тренировок. Оатс - выпускник. Я стал за ним, и он поднял мне мяч. Я отбежал назад, споткнулся, совершил фамбл и упал на задницу. Все засмеялись. 


-“Этот парень отстой” - сказал Оатс. 
Тренер сказал: “Янг, ты никогда не станешь квотербеком.” 


Сейчас я выстраиваюсь за Оатсом на Кэндлстике в игре Чемпионата НФК. Он делает снеп. В этот раз я не спотыкаюсь. Я становлюсь на колено. Грязь на моей ноге ощущается как рай. У Далласа закончились таймауты. Я мечтаю, чтобы время остановилось. Мои лайнмены - Стив Уоллас, Джесси Саполу и Харрис Бэртон - хлопают меня по шлему. Брент Джонс, Джерри Райс и Джон Тейлор стоят рядом. Я люблю этих ребят. Впервые за сезон Даллас провёл целую игру, не сделав сэк. И мы направляемся в Супербоул. Я наконец-то сделал это в Сан-Франциско. 

Я собираю хаддл ещё один раз. Каждый фанат на стадионе стоит. Аплодисменты. Крики. Я смотрю вверх и вижу табло, на котором сообщается о том, что я “Miller Lite игрок матча(Miller - компания производитель пива, спонсор награды самому ценному игроку матча. - Ред.) ”. Я улыбнулся. Я никогда в своей жизни не пил пиво. Я тридцатитрехлетний трезвенник мормон. 
 Оатс смотрит на меня в хаддле. “Наслаждайся моментом” - говорит он. 
Аплодисменты достигают апогея. 

- “Расслабься, мужик” - говорит Оатс - “Смакуй это.” 

Я подхожу к линии скриммиджа. Принимаю финальный снэп и становлюсь на колено. Время истекает. Я вскакиваю и поздравляю защиту Каубойз с хорошей борьбой. Затем я нахожу Эйкмана. Он поздравляет меня. Я благодарю его. 

Эхо криков “Стив! Стив! Стив! Стив!” пульсирует по Кэндлстику. Я до сих пор держу игровой мяч. Поднимаю руки над головой. Кэндлстик наконец-то мой дом. Я хочу посетить каждую комнату. Я хочу прикоснуться к каждому фанату. Я пробегаю сквозь зачётную зону и прыгаю на ограждение. Фанаты окружают меня. Я взбираюсь на дагаут Джайантс и вскидываю кулак в небо. 
“Стив! Стив! Стив! Стив! Стив!” 



Шлем всё ещё на мне. Мяч всё ещё у меня. Я спрыгиваю, беру мяч под руку и начинаю бежать. Я не знаю, куда я направляюсь. Я просто бегу. Телеоператоры, фотографы и фанаты следуют за мной. Я никогда ещё в своей жизни не делал круг победы. Я всегда так зашорен, так сдержан. Но сегодня я дал себе волю. Я пробежал полностью вокруг стадиона, хлопая в ладони фанов, которые стояли на моём пути. 

Когда я добрался до конца стадиона, я бежал уже на чистом адреналине. Хозяин команды Эдди ДеБартоло ждёт меня на ступеньках сцены, возведённой в южной зачётной зоне. Он одет в белую рубашку и галстук, и держит новую брендированную чемпионскую кепку 49ерс. Он хлопает мою пятерню. “Ты сделал это, Стив. Ты сделал это!” 

В раздевалке я столкнулся с Карменом Полиси. Он обнял меня так, как будто я его сын. Я поцеловал его в щёку, как будто он мой отец. 


-“Ты заслужил это” - говорит он - “Ты заработал это.” 


На мои глаза наворачиваются слёзы. Всё, чего я когда-либо хотел - это порадовать этих ребят, моих товарищей по команде, и ещё болельщиков. Моё тело голодно, обезвожено, утомлено и избито. Но я не поэтому плачу сейчас. Радость, которая, как я боялся, никогда не наступит, наконец-то пришла. Моя униформа вся в поту и запёкшейся грязи. Но даже после того, как все до одного мои сокомандники приняли душ, я всё ещё остаюсь в каркасе. Я хочу насладиться видом с Эвереста.

Комментарии

Kostello
спасибо всем кто принимал участие!
hog
Это просто праздник какой-то. Спасибо всем за труд.
FIRS
Есть ли ещё подобные книги по амфуту на русском языке?

Хотя откуда им взяться....

udfc

Перевод выполнен на очень хорошем уровне, так держать)

Alex Strelyayev
Laborant написал: При всем моем уважении, как гуманитарий не могу не отметить наличие некоторых недостатков. 1. Стандартная ошибка многих переводчиков-любителей - переизбыток слова "это". Сделать это, не сделать это, не смогу сделать это - "do it" в подобном случае переводится просто "справиться". Кроме того, во многих случаях "it" имеет отношение к существительному, использованному в предыдущих предложениях и тогда оно переводится местоимением типа оно, она или он. Ну и наконец "Это впервые, когда бла-бла-бла" лучше перевести просто "Впервые бла-бла-бла". 2. "Но я не могу повернуть мою голову в любую сторону" - по-русски так не говорят. "Ни в одну сторону" или еще лучше "вообще никуда".
Спасибо, возьму на заметку!
Muchas Gracias
супер!
brave
Супер, спасибо!
После прочтения решил про него побольше узнать, больше всего поразило, что он пра,пра,пра,правнук брикам Янга. Главного мармона. И каково оно, учиться в универе, название, которого носит твою фамилию?) Наверно поступить не очень трудно было)
Stevin
отлично , спб.


зы а мы дочитали про уолша и про того хлопца андрафтеда? а то вроде шло , шло , но что то я не помню как оно закончилось...)

Laborant
При всем моем уважении, как гуманитарий не могу не отметить наличие некоторых недостатков.

1. Стандартная ошибка многих переводчиков-любителей - переизбыток слова "это". Сделать это, не сделать это, не смогу сделать это - "do it" в подобном случае переводится просто "справиться". Кроме того, во многих случаях "it" имеет отношение к существительному, использованному в предыдущих предложениях и тогда оно переводится местоимением типа оно, она или он. Ну и наконец "Это впервые, когда бла-бла-бла" лучше перевести просто "Впервые бла-бла-бла".

2. "Но я не могу повернуть мою голову в любую сторону" - по-русски так не говорят. "Ни в одну сторону" или еще лучше "вообще никуда".

FS96
Сколько всего глав у этой книги?
FatGuy
Классно, спасибо!
vanaku
Отличный перевод интересного текста. Постоянно говорят о том, что над Янгом постоянно "висел призрак" Монтаны
SirMichael
Да, слог очень хороший. Прочитал на одном дыхании
Андрей Гордиенко
тем, кто сразу отправится в комментарии, чтобы узнать, стоит ли материал вашего времени - сразу отвечаю

безусловно стоит

очень хороший слог и отличное качество перевода, спасибо парням!